Я считаю по 7. Голдберг Слоун Холли

      Есть что-то невыразимо печальное в том, что человек не помнит самые-самые первые годы своей жизни.

      Мне всегда кажется, что именно там скрыт ключ к ответу на вопрос «Кто я?».

      О чем был мой первый страшный сон?

      Что я почувствовала, когда сделала самый первый шаг?

      Как я поняла, что пришла пора отказаться от подгузников?

      От года до трех я помню себя очень смутно, а первые связные воспоминания относятся уже к детскому саду, хотя вот его я как раз старалась позабыть изо всех сил.

      Родители сказали, что в детском саду будет очень весело.

      Они ошиблись.

      Школа, в которой был устроен детский сад, располагалась всего в нескольких кварталах от нашего дома; именно там, в школе, я впервые преступила черту и усомнилась в системе образования.

      В тот день миссис Кинг, наша воспитательница, прочла нам детскую книжку с картинками. Книжка несла в себе все недостатки, которыми грешит большинство литературы для дошкольников: повторы, нудные стишки и откровенное перевирание научных фактов.

      Помню, как миссис Кинг спросила учеников:

      – Что вы почувствовали, когда мы читали эту книгу?

      Лично я могла бы честно сказать, что мне было скучно, – незадолго до этого наша воспитательница, приторно улыбаясь, велела нам улечься на липучие резиновые матрасики и двадцать минут полежать, потому что так полагалось после «обеденной книжки с картинками».

      Половина детей при этом обычно крепко засыпала.

      Я очень хорошо помню, что мальчик по имени Майлз два раза описался, а все остальные, кроме разве что некоего Гаррисона (у него явно имелся синдром беспокойных ног), были совсем не прочь полежать и отдохнуть.

      О чем они вообще думали?

      Всю первую неделю, пока остальная группа отключалась, у меня в голове без конца крутились мысли о том, насколько эффективно в садике поддерживают чистоту напольного покрытия.

      Как сейчас помню: миссис Кинг сидит, выпрямив спину, а пронзительный ее голос так и бьет по ушам:

      – Так что же вы почувствовали, когда мы читали книгу?

      Тут она несколько раз демонстративно зевнула.

      Помню, я заозиралась на других детей, думая: «Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть ей кто-нибудь крикнет: «Скука»!»

      Все те пять дней, что я ходила в сад, я не проронила ни звука, и не имела никакого желания что-то менять.

      Но за эти пять дней я услышала от взрослых больше вранья, чем за всю прежнюю жизнь, – то нас уверяли, что по ночам в группе наводят порядок добрые феи, то рассказывали какие-то безумные вещи о том, что положено иметь наготове на случай землетрясения, – и потому была уже на грани.

      И вот когда воспитательница обратилась ко мне:

      – Что ты почувствовала, когда мы читали книгу, Ива? – я ответила прямо:

      – Мне совершенно не понравилось. От Земли до Луны триста восемьдесят четыре тысячи километров, поэтому Луна не услышит никакого «баю-баюшки». У кроликов не бывает домов. И иллюстрации скучноватые.

      Я прикусила нижнюю губу и почувствовала во рту металлический