Снеговик. Ю Несбё

Хаген уставился на Харри, не веря своим глазам. – В таком случае мне придется передать это дело другому сотруднику. Из тех, что умеют плавать.

      Харри потер виски. Для чего Хаген сотрясает воздух? Ведь ему прекрасно известно: в убойном отделе сейчас не найдется ни одного сотрудника, который смог бы вести это дело. Кроме Харри Холе. А передача этого дела в Главное управление полиции станет таким ударом по престижу только что назначенного комиссара, что он скорее даст отрубить свою изрядно волосатую правую руку, чем пойдет на такое.

      – Это обычные следственные группы бьются за то, чтобы почаще сидеть в кабинете с компьютерами, – вздохнул Харри. – При обычном расследовании. А группа, на которой висит обезглавленный труп… – Харри покачал головой. – Народ как с цепи сорвался. К нам десятки звонков поступили только после вечерних новостей. Ну, знаешь, все эти гнусавые уроды, знакомые психи плюс парочка только что прозревших, которые рассказывают, что это убийство описано еще в Откровении Иоанна и все такое. На сегодняшний день у нас сотни две таких версий. А что начнется, если появятся еще тру паки!.. На одни звонки придется посадить человек двадцать. С нас начнут требовать отчеты и докладные записки. А в таком случае руководитель расследования должен будет ежедневно тратить не меньше двух часов только на то, чтобы прочитать входящую информацию, еще два – чтобы сопоставить ее с имеющимися данными, и еще два на то, чтобы собрать остальных членов группы, проинформировать их, ответить на вопросы каждого. Плюс полчаса, чтобы решить, с какой информацией идти на пресс-конференцию. Которая продлится еще минут сорок пять. А хуже всего… – Тут Харри сжал пальцами ноющие виски и скорчил гримасу. – При расследовании обычного дела в нашем распоряжении традиционные ресурсы: всегда найдется кто-нибудь, кто что-то видел, слышал или знает. Мы получаем кусочки мозаики, с восторгом складываем и так потихоньку раскрываем дело.

      – Именно, – перебил Хаген. – Поэтому…

      – Проблема в том, – продолжил Харри, – что нынешнее дело совсем не такое. Не типичное убийство. Этот человек ни дружку ни о чем не рассказал, ни возле места преступления не засветился. Никто ничего не знает, так что телефонные звонки нам не помогут, а только утопят. Следов там, конечно, много, но он запросто мог продумать это заранее, чтобы нас запутать. Короче говоря, это совсем другая игра.

      Хаген откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев и теперь внимательно смотрел на Харри. Прищурился, как ящерица на солнце, а потом спросил:

      – Так, говоришь, это игра?

      Харри медленно кивнул, размышляя о том, что Хаген имеет в виду.

      – А что за игра? Шахматы?

      – Может быть. Вслепую.

      Хаген кивнул:

      – Значит, по-твоему, мы имеем дело с классическим маньяком, хладнокровным убийцей с развитым интеллектом и склонностью к игре и ультиматумам?

      Теперь Харри понял, к чему клонит Хаген.

      – Человек, охоте на которого учат на тех курсах ФБР, что ты закончил? Вроде того, что ты поймал