Алая нить. Лариса Райт

буквам.

      ТЫ ДОЛЖНА БЫЛА ОСТАВИТЬ ЕГО В ПОКОЕ!

      – Оставь меня в покое! Я же просила! – Соня старается сделать гневное выражение лица.

      – Неблагодарная! – У Антона печальные, чуть раскосые глаза, пухловатые щеки и темные волосы до плеч.

      «Если собрать их в тугой пучок, он станет похож на нарисованных китайцев с обложек моих прописей по каллиграфии», – думает Соня. Он хороший, и добрый, и внимательный, и умный, и ласковый, и женатый.

      – Ты хочешь благодарности? – ехидно спрашивает она. – Пойдем отблагодарю, – кивает на подъезд, – а потом ты исчезнешь.

      – Соня, зачем ты так? Я же ждал тебя.

      – Я не просила!

      – Сонь, я дни считал!

      – Я тоже! Знаешь, сколько насчитала? Тысяча двести семнадцать суток и еще четыре часа. Понятно тебе? А все из-за таких, как ты!

      – При чем тут я?

      – Все вы в этой системе «правосудия» одинаковы!

      – Давай докажу, что тебя посадили незаслуженно?

      – Да ничего я не хочу!

      – А я все равно докажу!

      Соня улыбается. Тогда даже полосатый галстук Антона показался ей полным решимости. Девушка открывает глаза, перед ней лишь следующее предложение:

      ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ, НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ БЫ!

      – Ничего страшного не случилось, мама! – Антон говорит тихо, загораживая рукой мобильный, но на другом конце провода бушуют гром и молния.

      – Я не понимаю, ты собираешься возвращаться или нет? – Соня слышит эти слова и вспыхивает.

      – Нет, мама! Я люблю другую женщину. Давай я тебя с ней познакомлю. – Тошка ласково прижимает ее к себе.

      – Даже не думай. – Короткое пиликанье разрывает Соне сердце, подбородок дрожит.

      – Ну, не плачь, Сонюшка. Пожалуйста! – От одного-единственного «Сонюшка» у девушки высыхают слезы. Антон дует ей на реснички. – Все образуется.

      Ничего не образовывается. Нинель Аркадьевна трезвонит по несколько раз на дню. Угрожает, истерит, требует, призывает, умоляет. Антон тверд и непоколебим. Она переключается на Соню: оскорбляет, унижает, обижает, насмехается, а однажды переходит границы.

      – Бессовестная пьяница, угробившая человека!

      – Разве вы не знаете? Антон доказал мою невиновность.

      – Стервы, уводящие мужей из семьи, невиновными не бывают!

      – Это его решение. И вы снова забыли – Антон мой муж.

      – Мой мальчик должен жить со своим ребенком!

      – Когда-нибудь я рожу, и он будет жить вместе с ребенком. А с Аней он прекрасно общается. Разве вы не хотите внука, Нинель Аркадьевна?

      – У меня только одна внучка – Анечка. А твои выродки мне не нужны!

      – Вы-род-ки? – Соня мертвеет и вешает трубку.

      – Вы-род-ки? – спрашивает она вечером у Антона.

      Соня не знала, что сказал или сделал муж, но голос его матери с тех пор она слышала только раз. Теперь он снова изрыгает яд с белых листов бумаги. Особо не изощряется. Четвертый раз – фотография