Заложники солнца. Мила Бачурова

маньяка – нормальное дело, когда над ухом раздалось то, чего так не хотелось слышать:

      – Слезай, пошли.

      Выбора не было. Кирилл тяжело вздохнул.

      – Ты чего такое Ларке брякнул, что как ошпаренная дунула?

      Кирилл, как мог, пересказал. Рэдрик хмыкнул.

      – Реально, чудной вы народ.

      Спорить о том, кто из них чуднее, Кирилл, после вчерашнего, не стал. Во-первых, по всему получалось, что они говорят и думают на языках настолько разных, что Рэд его попросту не поймет, а во-вторых, послушно «берег дыхалку».

      – Слышь, я тебя предупредить хотел.

      Кирилл уже запомнил, что слово «слышь» используется адаптами в качестве обращения. В том, что со слухом у собеседника все в порядке, никто из них не сомневался.

      – Скажи Ларке, что у тебя в Бункере девушка есть. Что, там, любовь до гроба, ты ей обещал верность хранить, и все такое… Поверит, девчонки на сопли легко ведутся. И отвянет, она гордая. Меня-то ваш Евгеньич предупредил, что вы между собой не чпокаетесь, – продолжил Рэд. – Я ни хрена не догнал, почему, ну да ладно, дело хозяйское. А наши-то не знают! И Ларка не уймется, пока в штаны к тебе не залезет, точняк. Она на тебя крепко клюнула. А Евгеньич сказал, что у тебя от этого самого моральная травма будет. И хрен ли, вот, делать? – сам с собой рассудил он. – Не пристегивать же, в натуре, к себе. Да и пристегнуть – че толку? Владимир впереди, я хоть оторваться думал, напоследок… Короче, спросит – чеши, как я сказал. О’кей?

      Кирилл обалдело молчал. Настолько впечатлился объемом произнесенной речи, что суть малознакомых слов не уловил.

      – Чего застыл? – дернул за рукав Рэд. – О’кей, спрашиваю?

      – Да, – выдавил Кирилл. – То есть, о’кей. Только… Объясни, пожалуйста, еще раз. Я ничего не понял.

      Час прошел незаметно. Для Кирилла он оказался полным открытий, для Рэда – ругательного шипения.

      Смысл обретенных знаний сводился к тому, что сексуальные отношения между полами, от которых обитатели Бункера в свое время добровольно отказались, ибо к деторождению они – после того, как все случилось – не вели, среди адаптов вполне имели место.

      – Очень странно, – после глубокой задумчивости, решил Кирилл.

      – Да что, блин, еще тебе странно?

      У Рэда ушло немало времени на разъяснение неизвестных спутнику терминов. А терпением, чтобы подбирать понятные слова, адапт не отличался. Кажется, сильно жалел, что вообще завел этот разговор. Чтобы не злить его еще больше, Кирилл, как советовал Вадим Александрович, постарался формулировать мысли предельно просто, задавая в конце каждой фразы уточняющие вопросы.

      – Ведь вы – так же, как и мы, и как любой человек на планете – детей иметь не в состоянии. Верно?

      – Ну.

      – Тем не менее, вы, при наличии подходящего партнера, в сексуальные отношения вступаете. Верно?

      – Ну!

      – Так… Объясни, пожалуйста – зачем?

      Рэд озадаченно молчал. Кирилл уточнил:

      – Для чего это нужно, если в итоге ни к чему