Заложники солнца. Мила Бачурова

предпринимал ли Сергей Евгеньевич попытки спасти несчастных мальчишек. Непонятно, для чего, но почему-то очень хотелось убедиться, что предпринимал.

      – Скажи, пожалуйста, а откуда в Киржаче лимоны?

      Рэд не удивился ни вопросу, ни тому, что Кирилл не спит.

      – Эти убогие в доме живут, где раньше префектура была, – вытаскивая из рюкзака спальник, пробурчал он.

      Кирилл, покопавшись в памяти, вспомнил, что такое «префектура». И догадался, что пренебрежительное «убогие» – состоящее из одних лишь представителей мужского пола население Киржача.

      – До того, как все случилось, там дерево росло, лимонное. Прямо в доме, в здоровом таком горшке. Для красоты. Потом они из косточек новые деревца вырастили. Большие уже, мне вот так. – Рэд показал по плечо. – Герман говорит, что ему точно не светит, а вот если кто из нас еще лет хотя бы десять протопчется – может, и новый урожай попробует.

      – Герман сам еще не старый, – обескураженно пробормотал Кирилл. Вроде бы подготовился к разговору, но от такого цинизма слегка растерялся. – Ему жить да жить…

      Рэдрик вместо ответа поглядел непонятным долгим взглядом, но ничего не сказал. Принялся раздеваться.

      Снаружи почти рассвело, ткань палатки удерживала ультрафиолет, однако свет пропускала отлично. И Кирилл вдруг заметил на бурой спине Рэда, на его руках и плечах темно-коричневые пятна. При искусственном освещении они сливались с кожей, а сейчас отчетливо проступили.

      – Что это?

      – Где?

      – Ну, вот… Разводы.

      Рэд попытался рассмотреть спину, явно не понимая, о чем речь.

      – Да где?

      Кирилл неловко указал на голое плечо.

      – Вот… И вот.

      – А-а. Так это от солнца, они у всех такие. Ну, то есть, у нас – у всех. Кто больше по солнцу шарился – у тех больше, кто меньше – у тех поменьше.

      – Я не замечал.

      Рэд хмыкнул.

      – А ты нас вообще замечал?

      – Конечно! Вы же все у нас учились. И каждую неделю приходили, с продуктами.

      – Мы-то приходили. Вот только тебя я ни разу не видал! Хотя, между прочим, целый год на вашу школу угробил. И потом, вы ж на свет не выползаете. А при лампочках ожоги плохо видны.

      Ответить тут было нечего. До сих пор Кирилл действительно с адаптами не общался.

      Никто им с Олегом и Дашей этого не запрещал, просто расписания занятий не совпадали. Когда у Кирилла с друзьями наступал перерыв, адапты занимались. И наоборот. В свободное время воспитанники Германа гуляли на стадионе, а троица из группы раннего развития «Солнышко» – около бывших испытательных стендов, с противоположной стороны, бункерный ремесленник Тимофей оборудовал там для них детскую площадку.

      Адапты носились по стадиону в полной темноте, и разглядеть их сверстники не могли. Да и Любовь Леонидовна уверяла, что смотреть на действо, которое «эти бешеные сайгаки» именуют игрой, а уж тем более принимать в нем участие, цивилизованным людям ни к чему. На площадке «малышам» на время