Между. Альвдис Н. Рутиэн

догадаться. Как сказали бы барды, к тому времени его волосах серебро сменило медь.

      – Человек был, человек во всем… – задумчиво повторил Марх. – Быть может, к лучшему, что мы с ним не узнали друг друга. Тратить жизнь на то, чтобы утвердить себя… пусть это будет поражением, но моим, чем победой, но помощника… мне это кажется глупостью. Мальчишеством.

      – Было бы чему удивляться, – пожал плечами Ирб. – Во сколько раз ты старше его? В дюжину? Меньше? Если и меньше, то ненамного.

      Неожиданно Марх спросил:

      – А ты? Насколько ты старше меня?

      – Ну-у… – Ирб присвистнул. – Я родился в горах Шотландии… честно говоря, я и сам не знаю, когда.

      Кромка памяти: Ирб

      Похоже, сегодня мы решили странствовать по прошлому, Марх? И твое детство оказалось недостаточно далекой древностью?

      Ладно, давай обо мне. И то: надо ж тебе хоть после свадьбы узнать, кому ты отдал свою сестру… Шучу, да. Никакое знание родословной не даст нам того, что мы узнали друг о друге за эти века и эти войны.

      Расскажу, расскажу. Уже рассказываю.

      Моя мать была дочерью вождя, это всё, что я знаю о ней. Отец – он был богом. Богом маленького племени горной Альбы. Я был ребенком, когда на нас напали… с тех пор всё, что есть у меня от родителей, – этот золотой торквес на шее да один замшелый кромлех в горах. Я иногда режу там жертвы, кормлю отца… он никогда не приходит ко мне, да и я не стремлюсь видеться с ним.

      Мертвые боги, Марх, это… это больно. Они умирают вместе со своим народом. Представляешь, каково это: умирать – вечно?

      Л-ладно. Ты не об этом спрашивал.

      Когда на нас напали, я, дитёныш, удрал в лес. Забрел в Аннуин – у нас в Альбе это так же просто, как у вас в Корнуолле. Там есть чудеснейшее место – лес Муррей. Бродя по нему, никогда не знаешь, в каком из миров ты сейчас. Там я встретился с Рианнон. Она тогда была совсем несчастной и оттого невероятно злой: Сархад Коварный лишил ее восточных равнин… ты знаешь эту историю?

      – Отчасти знаю, – кивнул Марх. – Этот негодяй жаждал власти и ради нее призвал силу ан-дубно. Она затопила нынешний Ллогр.

      – Да, – кивнул Ирб, – а Ху Кадарн смог загнать хаос обратно в преисподнюю. И погиб при этом.

      – Погиб… что означает это слово, когда речь идет о бессмертных? Ху Кадарн был больше, чем богом!

      Ирб серьезен и отвечает негромко:

      – У каждого из нас есть предел силы. Когда исчерпано всё, до последней капли – это и есть смерть.

      Они молчат долго. Темно. Серо-синее небо и черные абрисы скал.

      Потом Марх говорит:

      – Расскажи дальше?

      – Дальше – о ком? О Ху Кадарне, о себе?

      – О Ху Кадарне и о себе. Ведь ты его потомок?

      – Марх, ты не поверишь, но – я не знаю. Многие вожди Севера возводят свой род к Ху Кадарну, он был прародителем королей. Может быть, и мой дед – его корня… я не знаю, да и знать не хочу. Марх, я – это я. Не славные предки. Я сделал в своей жизни немало, и то, потомок я Ху Кадарна или нет, не добавит ничего к моим заслугам.

      – Да, я понимаю. Прости.

      – Не