Оазис человечности. Часть 3. Сладкий дым отечества. Марк Веро

показались бесконечными, – как Сильвинус достал и развернул на столе длинный свиток, состоявший из нескольких скрепленных меж собой обычных. Его аккуратным почерком, выверенным с той тщательностью и прилежностью, на какую не способны переписчики, было выведено:

      «Слишком уж мы не ценим жизнь. Живем день за днем, обращая внимание только на то – как, но не – зачем. Об этом меня сегодня заставили задуматься слова странного юноши: одет он был просто, даже бедно, я б сказал, но говорил так, будто родился свободным от всяких уз. Мне сдалось, что над ним не властен ни один человек. О, нет! Он не говорил, подобно бунтарю или вольнодумцу, он говорил как философ, да только во всякой философии людской есть уязвимые места, а у него я их не видел. Но самое поразительное в нем, от чего немеешь в первые минуты, – его глаза… дивная игра света, наверняка это фокус, но я не берусь их описать. Он только и сказал мне тихо, еле уловимо – я даже не разглядел, как шевелились его губы:

      – Ты можешь жить лучшей жизнью. Зачем ты так?

      И исчез, а я не проронил ни звука. Просто остался стоять на том же месте. Было это возле храма Согласия. Впрочем, все объясняется легко и просто: была безлунная ночь, а случилось это в тени массивных колонн, куда не проникал и слабый лучик звезд…

      Но чего ему было нужно от меня?

      …

      Через месяц. После встречи с ним мои кошмары, словно набрали силы. Каждый день я размышлял о его словах и о той жизни, что вел до некоторых пор. И вот сегодня я вновь встретил его! Эта встреча, если и не изменит всю мою жизнь, то заставит воочию убедиться, что умалишенность, как и невежество, – понятие беспредельное.

      На этот раз я повстречал его при свете дня и запомнил лицо. Хотя сейчас мне кажется, что приметы лица куда-то уплывают, и я не смогу назвать ни единой черточки, попроси меня кто-нибудь об этом. Он поджидал меня у храма Земли. Я возвращался с Форума и разглядел его только в самый последний миг, едва не столкнувшись с ним носом. Разговаривали не час и не два. Когда я его встретил – было что-то около трех часов дня, а когда мы разошлись – до полуночи оставалось всего ничего. Сейчас утро, пишу потому как чую: все позабуду! От всего разговора к этой минуте услужливая память сохранила обрывки, которые постараюсь сложить в цельную речь. Странное дело: мне совсем не хочется ни есть, ни спать. Он будто влил в меня некую божественную силу, зажег во мне искру, погребенную под песком и мусором. Среди раскаленной пустыни мне все мерещится источник с живой водой, и я сам, уподобляясь безумцам, несусь к нему с тщетной надеждой достичь!

      – Сильвинус, – обратился он ко мне. – Ты пришел к пониманию, что дальнейший жизненный путь целиком зависит от тебя. Ты освободился от обстоятельств, но не от собственных заблуждений, что сковали разум твой и задули свечу сердца. Потому ты делаешь выбор, уверяя себя, что иного выбора нет, а этот тебе нравится и по душе. Но ты можешь войти в лучшую жизнь, которую выберешь не потому, что иного пути нет, а потому, что она – лучшая! Выбор за тобой: дорога почестей, как римляне ее зовут, или Путь судьбы,