Теория газового света. Екатерина Ландер

светлым и русым, неуверенные ломаные движения и потупленный взгляд.

      Но вот он, будто пересилив себя, сделал шаг вперед, ближе к Кристине, и, сквозь отражавшуюся в лобовом стекле светлую тень от спадающей ветки березы, Тим ясно увидел, как девушка, улыбнувшись, подала ему руку, и они не ушли, словно стремительно и легко растворились вдали, пока не скрылись за углом стоящего

      торцом к дороге дома.

      Внутри опять что-то дрогнуло, горячо и тягуче, отдаваясь болезненной жгучей нотой, и он удивился и испугался этому одновременно. Чувствуя, как накаляют обнаженные нервы, доходя до той точки, где настолько сильны жар и холод, что уже невозможно отличить одно от другого, Тим быстро, боясь передумать, повернул в гнезде ключ зажигания.

      Послышался знакомый тихий сначала щелчок, потом короткое покашливание старого двигателя. Автомобиль мигнул фарами и старательно заурчал, налаживая давно знакомы Тиму умиротворяющий ритм.

      Выезжая со двора на оживленную дорогу, мимо старых Расчесок и детских садов в глубине тенистых, шумящих листвой тихих двориков, он привычным движением откинул солнечный козырек, одновременно выуживая что-то из застрявшего в подстаканнике твердого чехла.

      С потрепанной обрезанной фотографии на него опять смотрела она, его Алиса, но в этот раз он попытался не встречаться с ней взглядами, торопливо напяливая солнечные очки, уже больше по сложившейся когда-то давно привычке, чем по необходимости. И в этот момент горько порадовался сам себе: ему так хотелось спрятать от нее за темными стеклами раскрасневшиеся, влажно блестящие глаза.

      98-й. глава 6

      «Око… Око… Око за око… – слова танцевали в голове. – Око за око – и весь мир слеп!..»

      Микроавтобус сильно тряхнуло на колдобине, Кирилл моргнул, и буквы в голове вздрогнули, перемешались и рассыпались, исчезнув, как в омуте, в глубинном колодце мыслей. Откуда, наверное, и взялись – спросонья он все еще не был уверен.

      Зябко поежившись, Кирилл сонно огляделся. Из подступающей по бокам темноты, словно контуры на переводной картинке, медленно проявлялись окружающие предметы. Два ряда темно-серых автомобильных кресел оставляли между собой узкий неудобный проход, застеленный выцветшей ковровой дорожкой проход. Низкий серый потолок, полки над головой, в глубине которых виднеются какие-то вещи (кажется, на одной из них должны быть его куртка и рюкзак). Водительское и переднее сиденья отделены от остального салона глухой перегородкой.

      Окна закрыты плотными занавесками, слегка покачивающимися в такт движению. Сквозь просветы между ними временами вспыхивает под светом мелькающих вдоль обочины фонарей забрызганное водой и жидкой грязью стекло.

      «Был дождь», – как-то встревоженно пронеслось в голове, и Кирилл снова вздрогнул, не понимая, то ли от страха, то ли оттого, что в салоне действительно за прошедшие часы стало прохладно и зябко.

      Нет, на самом деле он любил дождь. Только этот таил в себе тревожащую неизвестность.