«В лунном сиянии…». Сергей Карпенко

подполковник Жилин. Вечера обычно проводили в офицерском собрании, где ужинали, играли в карты, бильярд. Иногда ездили в гости к здешним помещикам. Обычно по праздникам в офицерском собрании проходили балы, где собиралось местное общество, играл полковой оркестр, и среди офицерских мундиров кружились в танце штатские костюмы и дамские платья.

      Офицеры приняли Евгения хорошо. Были тут выпускники его же училища, с удовольствием вспоминавшие годы учебы и преподавателей. Подпоручик Ярославцев был назначен на должность полкового адъютанта, которая оставалась вакантной, после того, как занимавший ее поручик Ольховский был переведен в третью роту на место, поступившего в Академию Генерального штаба штабс-капитана Сутормина. Для жилья Евгению отвели небольшую, но чистую избу, где жил Сутормин, и приставили к нему денщика, малороссийца Петро Ляшко. Сразу по прибытии в полк и представлении командиру полка Евгений был приглашен им на обед:

      – Знаете, подпоручик, я ведь вам в отцы гожусь, и поэтому позвольте мне по-отечески пригласить вас на обед. Моя супруга, Мария Алексеевна, наслышана о вашем прибытии и желала бы познакомиться с вами. У нас тут по-простому, петербургских церемоний нет.

      – Слушаюсь, господин полковник.

      – Нет, вы не поняли. Это не приказ, а просьба с моей стороны.

      – Я согласен, господин полковник.

      – Ну-с, вот и отлично. Степан, подавай сани!

      – Так точно, ваше высокородие! – послышался голос вестового.

      Полковник Травин и Евгений вышли из штаба и сели в сани. Вестовой Степан взмахнул кнутом, гикнул, и они покатили по укатанной колее, виляющей между небольших холмов с засохшим бурьяном, торчавшим из снега и качавшимся на ветру.

      Мария Алексеевна, статная пожилая дама, радушно встретила Евгения, буквально как родного. Своих детей у четы Травиных не было, поэтому полковая молодежь в какой-то мере заменяла их. Накрытый стол ошеломил Евгения обилием блюд, большинство которых были малороссийскими.

      Кушать ему не хотелось, но он, делая над собой усилие, все же пытался.

      – Как же вы плохо кушаете, господин подпоручик. Вы, пожалуйста, не стесняйтесь. У нас ведь по-простому.

      – Благодарю, Мария Алексеевна, но я уже сыт.

      Видя, что Евгений мучается и ест из приличия, полковник решил прийти ему на помощь:

      – Мария Алексеевна, позвольте нам поговорить о делах службы с господином подпоручиком?

      – Хорошо, – сказала Травина и вышла из гостиной.

      – Вижу, что вас что-то тревожит. Доверьтесь мне, старику. Может, я смогу чем-то помочь вам?

      – Нет, господин полковник. Это к службе не имеет отношения, это – личное.

      – Дама? Ну, впрочем, не буду вам надоедать. Захотите – сами расскажите. Но мне не хотелось, чтобы вас что-то отвлекало от службы.

      – Господин полковник, обещаю вам, что все мои помыслы будут связаны со службой, и важнее этого для меня ничего нет.

      – Верю вам, молодой человек,