Ноль. Тори Ру

быть такой дурой?

      За неделю новенький лишь раз вскользь обжег меня полным ненависти взглядом, и я снова перестала для него существовать.

      У Урода и без меня хватает проблем: Саша и прихвостни постоянно его достают, но обходятся малой кровью: подло ставят подножки, исподтишка толкают плечами, орут вслед всякую чушь. Но вчера в слепой зоне видеокамер он получил от Саши кулаком под дых, от удара согнулся пополам и привалился к стене. Я видела, как парень пытался восстановить дыхание, судорожно вдыхал через рот и морщился, но на урок пришел как ни в чем не бывало.

      Стоя за углом, я задыхалась вместе с ним…

      – Зачем вы постоянно его бьете? – поинтересовалась я у Саши на следующей перемене и чуть не спалилась, но он лишь самодовольно ухмыльнулся.

      – Для профилактики. Чтоб боялся! И чтоб сразу к себе на район валил, иначе будет хуже… Кстати, как насчет прогуляться вечером?

      – Саш, сегодня не могу… – картинно вздохнув, я в ужасе сбежала.

* * *

      Бабушка в прекрасном настроении – в детском саду, где она после выхода на пенсию работает вахтером, к ней подошла родительница – ее бывшая ученица:

      – Катенька Иванова… Прекрасная девочка. Разговорились. Оказалось, что ее старшенькому нужен репетитор по математике. Так что, Соня, после работы и по выходным я теперь буду на пару часов ходить к ним! – радуется она. – Кстати, я по пути зашла в магазинчик и кое-что тебе купила. Иди, примерь.

      С деланым интересом углубляюсь в бабушкину сумку, влезаю в очередную белую блузку, с ненастоящим восторгом улыбаюсь, глядя на себя в зеркало. Высокая стройная блондинка, правильная до блевоты, хлопает огромными серыми глазами в слегка замутненном отражении.

      Хочется упасть в грязь и вываляться в ней, хочется сделать что-то нетипичное, сойти с ума, слететь с катушек, выйти за рамки. За рамки собственного тела.

      Всю ночь в голове творится кавардак из разрозненных снов – поляна, покрытая ковром из одуванчиков, и ржавые перила пожарной лестницы, темные глаза маленького мальчика, усталые и взрослые, и обжигающий взгляд школьного изгоя, детская ладошка, застывшая над шипящей гадюкой, и татуированные пальцы, зависшие над полусухим цветком. Тепло, покой и доверие, лишь дважды случившиеся со мной наяву, бесчисленное количество раз повторяются во сне и улетают вместе с ним в холодную муть пятничного утра…

      Просыпаюсь с будильником, ненавидя все и вся, осматриваю хмурую комнату, встаю, и нога задевает что-то под кроватью. Наклоняюсь и выдвигаю электронные весы – их гладкая поверхность покрыта слоем пыли.

      На задворках сознания что-то зудит и никак не может оформиться в осознанную мысль. Уже неделю я ем без всяких проблем – немного, но регулярно. Это столь же естественно, как дышать. Я больше не допускаю мысли, что поступаю неправильно, и раскаяние не жжет душу после каждого приема пищи.

      Это, черт возьми, странно!..

      Черные глаза и теплая рука. Доверие