Бросок тигра. Артем Приморский

углу. Иначе вас запросто побьют, а то и посадят в желтый дом.

      – Мы – молчок,– торжественно пообещал Самарцев.

      – Лучше расскажите, что дальше будете…– чирканье зажигалки и знакомый с детства шоколадно-яблочный аромат дыма оборвал предложение,-…делать. Можете пожить у нас…

      – Нет-нет, ни в коем случае. Мы пока остановились в гостинице, а там посмотрим. Деньги еще есть, а вот работа…

      – Я найду. Специалисты с таким стажем, со знанием языков, здесь нарасхват.

      – Премного благодарен, Александр Николаевич. Да-а-а…– Самарцев протянул с такой нескрываемой тоской, что даже Нике взгрустнулось.– Были же времена… Между прочим,– быстро заговорил он.– Я… нет…

      – Вы «нет» что?

      – Нет, Александр Николаевич, простите. Ничего.

      – Так не годится,– возразил Арцыбашев.– Продолжайте, коли начали.

      Самарцев исторг из себя неуверенный вздох.

      – Я видел Ольгу Витальевну в Париже,– смущенным тоном заговорил он.– Случайно встретил. Мы с женой ужинали в ресторане, когда она пришла. Мы разговорились.

      «Оленька!– сердечко Ники тревожно трепыхнулось и забилось в шумном, беспокойном темпе.– Он видел Оленьку?!»

      – О чем же вы с ней говорили?– равнодушно спросил Арцыбашев.

      – Да так, о всякой мелочи,– уклончиво ответил Самарцев.

      – Иван Павлович, посмотрите на меня, пожалуйста. Как по-вашему, я похож на ревнивого мавра? Обещаю, рвать на вас воротник рубашки не стану. Ломать мебель и бесноваться – тоже.

      – Простите, Александр Николаевич. Не стоило мне поднимать эту тему.

      – Вы ей то же самое сказали?

      – Нет. Мы долго болтали, о всяком. Вспоминали прошлое, девятьсот пятый… Похоже, она собирается в американское посольство…

      – Подальше от войны, да? Что-нибудь передала мне?

      Ответом послужил новый нерешительный и тяжелый вздох.

      – Ясно.

      Тема Ольги закончилась, и больше не поднималась. Ника, караулившая у кабинета, ушла; но то и дело возвращалась. Бесполезно. Отец и Самарцев говорили о чем-то своем, ни словом не коснувшись Ольги.

      К вечеру Самарцев ушел, обещая наведаться через пару дней. Арцыбашев проводил его до двери и направился обратно в кабинет; но Ника, наблюдая с лестницы, взволнованно окликнула его:

      – Папа?

      – Да, милая моя?– он замер, ожидая продолжения. «Как постарел»,– с тоской подумала она. Первая седина, покрывшая черную короткую шапку волос мелкими черточками, первые старческие морщины, все глубже уходившие в кожу. Да, оставалась сила и красота зрелого мужчины, но она была какой-то… помятой, небрежной. И ненужной…

      – Ты слышала, о чем мы говорили?– холодные серые глаза Арцыбашева потеплели.– Милая моя, ты не слишком ли стара для таких шалостей?

      – Папа…– Ника бросилась ему на грудь.– Скажи хоть ты! Мы больше не нужны ей?

      – Тише, дорогая,– Арцыбашев ласково погладил ее по голове, поцеловал в лоб.– Оля сделала свой выбор и, невзирая на последствия, будет следовать ему.

      – Ну