Темный рассвет. Джей Кристофф

штормовые тучи, обещая грозу, которая затмит все солнца. И, по правде говоря, Мия понятия не имела, что с этим делать. Да, раньше она обсудила бы ситуацию с Триком. Но он изменился.

      Увидев егопервые, она не знала толком, что чувствует. Радость и вину, блаженство и печаль? Но после нескольких перемен в его компании она поняла, что контуры егро натуры не изменились, просто заполнились немного другими красками. Теперь вокруг него ощущалась тьма – та же, которую Мия ощущала внутри себя. Манящая. И возможно, несмотря на Мистера Добряка в ее тени, пугающая.

      Мия опустила голову, и реки ее длинных черных волос заструились, падая на лицо. На каюту туманной завесой опустилась тишина.

      – Прости, – наконец пробормотала она.

      Мертвый юноша наклонил голову, его дреды извивались, как сонные змеи.

      – ЗА ЧТО?

      Мия закусила губу, подбирая блеклые и жалкие слова, которые каким-то чудом должны были все исправить. Но люди – это загадка, которую она никогда не могла постичь. Ей всегда лучше удавалось резать вещи на кусочки, чем соединять их воедино.

      – Я думала, что ты мертв.

      – Я ЖЕ СКАЗАЛ, – ответил он. – ТАК И ЕСТЬ.

      – Но… я думала, что уже никогда тебя не увижу. Что ты исчез навсегда.

      – НЕ САМОЕ ГЛУПОЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ. В КОНЦЕ КОНЦОВ, ОНА ТРИЖДЫ ПРОНЗИЛА МЕНЯ В СЕРДЦЕ И СТОЛКНУЛА С ГОРЫ.

      Мия посмотрела через плечо на Эшлин. Та свернулась клубком, положив веснушчатую щеку на ладонь, ее длинные ресницы трепетали во сне.

      Любовница.

      Лгунья.

      Убийца.

      – Я сдержала свое обещание. Твой дед погиб с криками на устах.

      Трик склонил голову.

      – БЛАГОДАРЮ, БЛЕДНАЯ ДОЧЬ.

      – Не надо… – Мия осеклась от комка в горле и покачала головой. – …Пожалуйста, не называй меня так.

      Он повернулся к Эшлин. Затем прижал черную, залитую ночью руку к груди и поскреб ее, словно вспоминая ощущения от укола клинка.

      – КСТАТИ, ЧТО ПРОИЗОШЛО С ОСРИКОМ?

      – Его убил Адонай. Утопил в бассейне крови.

      – ОН ТОЖЕ КРИЧАЛ?

      Мия вспомнила брата Эшлин, исчезнувшего под алым потоком в ту перемену, когда люминаты захватили гору. Глаза, круглые от страха. Рот наполнен багровой жидкостью.

      – Пытался, – наконец ответила она.

      Трик кивнул.

      – Наверное, ты считаешь меня бессердечной мандой, – вздохнула девушка.

      – ТЫ ВСЕ РАВНО СОЧТЕШЬ ЭТО ЗА КОМПЛИМЕНТ.

      Мия резко подняла голову, думая, что он разозлился. Но увидела, что его губы изгибаются в тонкой, сдержанной улыбке, и на щеке вырисовывается тень ямочки. На секунду это напомнило ей, каким он был раньше. И о том, что у них было прежде. Она всмотрелась в его бескровное лицо и чернильно-черные глаза, увидела прекрасного, сломленного юношу, и ее сердце налилось свинцом.

      – ТЫ ЛЮБИШЬ ЕЕ? – спросил он.

      Мия вновь взглянула на Эшлин. Вспомнила ее прикосновения, ее запах, ее вкус. Лицо, которое Эшлин показывала миру, – свирепое и суровое, –