Темный рассвет. Джей Кристофф

отражении на камне/стекле/льду под своими ногами.

      Она видела себя – бледная кожа, длинные темные волосы, струившиеся по худым плечам, и раскаленные белые глаза. Но за ее спиной маячило очертание, вырезанное из тьмы; черное, как платье матери.

      Оно смотрело на Мию своими не-глазами, его контуры подрагивали и искажались, подобно трепещущему пламени без огня. Из плеч и макушки вырастали языки тьмы, напоминая дым от горящей свечи. На лбу был нарисован серебряный круг. И, словно зеркало, этот круг ловил свет от тоги ее отца и отражал его бледным и ярким, как глаза Мии, блеском.

      Посмотрев на этот идеальный круг, она поняла, что такое лунное сияние.

      – Я никогда тебя не прощу, – сказал ее отец.

      – Я никогда и не попрошу об этом, – ответила мать.

      – Я не потерплю соперников.

      – А я – угроз.

      – Я – могущественнее.

      – Но я была первой. Полагаю, эта ничтожная победа греет тебя по ночам.

      Тогда отец посмотрел на нее, и его улыбка стала темной, как синяк.

      – Хочешь знать, что греет меня по ночам, малышка?

      Мия снова взглянула на свое отражение. Наблюдала, как бледный круг на ее челе разбивается на тысячу мерцающих осколков. Тень у ног Мии раскололась, потянулась во всех направлениях и, клубясь, приняла форму ночных созданий: кошек и волков, змей и ворон, и форму чего-то бесформенного. Из ее спины, подобно крыльям, выросли чернильно-черные струйки, из каждого пальца – лезвия из мрака. Она услышала крики, становившиеся все громче и громче.

      И в конце концов поняла, что кричит она сама.

      – Многие были одним, – сказала мать. – И станут снова.

      Но отец покачал головой.

      – Ты – моя дочь, во всех смыслах этого слова.

      Он поднял на горящей ладони черную пешку.

      – И ты умрешь.

      Книга 2. Умирающий свет

      Глава 10. Неверующие

      Мия проснулась, подскочив как пружина, и чуть не свалилась с гамака.

      Как и в предыдущие две перемены, бортовые иллюминаторы были закрыты ставнями. Каюту окутывал тот же полумрак, что царил здесь с тех пор, как они отплыли от Низов, легонько покачиваясь в открытом море. С «Магни» прошло почти три перемены, но тело Мии по-прежнему болело в таких местах, о существовании которых она даже не подозревала, и нуждалось как минимум в семи неночах здорового сна.

      Нормального сна, если точнее.

      Сны. Сны о крови и пламени. Сны о безграничной серости. Сны о ее родителях, или же о существах в их обличье. Сны о Фуриане, погибающем от ее руки. Сны о ее тени, становящейся темнее и темнее, пока Мия не тонет в ней, пока тень не поднимается вверх и через губы не проникает в ее легкие. Сны о том, как она лежит на спине и смотрит на ослепительные небеса, но кожа с ее ребер содрана, а по внутренностям, словно личинки по трупу, ползают крошечные людишки.

      – СНОВА КОШМАР?

      Услышав его голос, Мия затрепетала и тут же устыдилась. Незаметно покосилась на Эшлин, спящую в соседнем гамаке. Затем снова на мертвого юношу, сидевшего в углу с