Директива 22. Ирина Ростова

захламлено, и пахнет, почему-то, пирогами.

      Пироги, собственно, больше всего привлекают мое внимание в комнате, в которую мы проходим вслед за Ларри. Больше блюдо с румяным, ароматным печевом стоит ровно посреди стола, на котором в беспорядке разложены детали трехмерного принтера. Второй такой принтер пыхтит в углу, что-то собирая, и мы с Кином дружно отворачиваемся, потому что подозреваем, что речь идет о нарушении закона прямо на наших глазах. И если я могу еще пропустить такое мимо себя, то Кину пришлось бы что-то делать, а информация, кажется, нас сейчас волнует больше.

      – Ну, чего вам там? Пироги берите, если хотите, это мне тут принесли. Поклонники, – он хохотнул, довольный удачно подобранным словом.

      – Что ты знаешь о взломе десяти ведущих банков Альянса?

      – Вот что прям так? – подивился он. – А как же регалиями потрясти?

      – А что, они имеют значение? – щурюсь я. – Я Иль Гиллернхорн.

      – «Иль-мать-его-Гиллернхорн», – прокомментировал хакер. – Знаю, конечно.

      – Но соблюдаешь процедуру?

      – Что-то вроде. Почему у тебя свидетельство о рождении выдано почти спустя год после рождения?

      – Потому что мои родители – баобабы, – автоматически отвечаю я. Вопрос выдает тот не подлежащий сомнению факт, что Ларри действительно по уши влез в базы Министерства соцразвития, и это ничем хорошим им не светит.