Золотой теленок. Илья Ильф

забавным.

      Паниковский подошел к зданию исполкома, задумчиво описал у входа восьмерку, взялся за поля шляпы обеими руками и правильно установил ее на голове, обдернул пиджак и, тяжело вздохнув, двинулся внутрь.

      – У лейтенанта было три сына, - заметил Бендер, — два умных, а третий дурак. Его нужно предостеречь.

      – Не надо, - сказал Балаганов, — пусть знает в другой раз, как нарушать конвенцию.

      – Что это за конвенция такая?

      – Подождите, потом скажу. Вошел, вошел!

      – Я человек завистливый, - сознался Бендер, - но тут завидовать нечему. Вы никогда не видели боя быков? Пойдем посмотрим.

      Сдружившиеся дети лейтенанта Шмидта вышли из-за угла и подступили к окну председательского кабинета.

      За туманным, немытым стеклом сидел председатель. Он быстро писал. Как у всех пишущих, лицо у него. было скорбное. Вдруг он поднял голову. Дверь распахнулась, и в комнату проник Паниковский. Прижимая шляпу к сальному пиджаку, он остановился около стола и долго шевелил толстыми губами. После этого председатель подскочил на стуле и широко раскрыл рот. Друзья услышали протяжный крик.

      Со словами “все назад” Остап увлек за собою Балаганова. Они побежали на бульвар и спрятались за деревом.

      – Снимите шляпы, — сказал Остап, — обнажите головы. Сейчас состоится вынос тела.

      Он не ошибся. Не успели еще замолкнуть раскаты и переливы председательского голоса, как в портале исполкома показались два дюжих сотрудника. Они несли Паниковского. Один держал его за руки, а Другой за ноги.

      – Прах покойного, — комментировал Остап, — был вынесен на руках близкими и друзьями.

      Сотрудники вытащили третье глупое дитя лейтенанта Шмидта на крыльцо и принялись неторопливо раскачивать. Паниковский молчал, покорно глядя в синее небо.

      – После непродолжительной гражданской панихиды… - начал Остап.

      В ту же самую минуту сотрудники, придав телу Паниковского достаточный размах и инерцию, выбросили его на улицу.

      – … тело было предано земле, - закончил Бендер. Паниковский шлепнулся на землю, как жаба. Он быстро поднялся и, кренясь набок сильнее прежнего, побежал по Бульвару Молодых Дарований с невероятной быстротой.

      – Ну, теперь расскажите, - промолвил Остап, - каким образом этот гад нарушил конвенцию и какая это была конвенция.

      ГЛАВА II

       ТРИДЦАТЬ СЫНОВЕЙ ЛЕЙТЕНАНТА ШМИДТА

      Хлопотливо проведенное утро окончилось. Бендер и Балаганов, не сговариваясь, быстро пошли в сторону от исполкома. По главной улице на раздвинутых крестьянских ходах везли длинный синий рельс. Такой звон и пенье стояли на главной улице, будто возчик в рыбачьей брезентовой прозодежде без не

      фрагмент текста УТЕРЯН

      рельс, а оглушительную музыкальную ноту. Солнце ломилось в стеклянную витрину магазина наглядных пособий, где над глобусами, черепами и картонной, весело раскрашенной печенью пьяницы дружески обнимались два скелета. В бедном окне мастерской штемпелей и печатей наибольшее место занимали