Золотой теленок. Илья Ильф

шкафы, деревянные диваны с трех дюймовыми полированными сиденьями, столы на толстых бильярдных ногах и дубовые парапеты, отделявшие присутствие от внешнего беспокойного мира. За время революции эта порода мебели почти исчезла, и секрет ее выработки был утерян. Люди забыли, как нужно обставлять помещения должностных лиц, и в служебных кабинетах показались предметы, считавшиеся до сих пор неотъемлемой принадлежностью частной квартиры. В учреждениях появились пружинные адвокатские диваны с зеркальной полочкой для семи фарфоровых слонов, которые якобы приносят счастье горки для посуды, этажерочки, раздвижные кожаные кресла для ревматиков и голубые японские вазы. В кабинете председателя арбатовского исполкома, кроме обычного письменного стола, прижились два пуфика, обитых полопавшимся розовым шелком, полосатая козетка, атласный экран с Фузи-Ямой и вишней в цвету и зеркальный славянский шкаф грубой рыночной работы.

      “А шкафчик-то типа “Гей, славяне! ” — подумал посетитель. – Тут много не возьмешь. Нет, это не Рио-деЖанейро”.

      – Очень хорошо, что вы зашли, — сказал, наконец, председатель. - Вы, вероятно, из Москвы?

      – Да, проездом, — ответил посетитель, разглядывая козетку и все более убеждаясь, что финансовые дела исполкома плохи. Он предпочитал исполкомы, обставленные новой шведской мебелью ленинградского древтреста.

      Председатель хотел было спросить о цели приезда лейтенантского сына в Арбатов, но неожиданно для самого себя жалобно улыбнулся и сказал:

      – Церкви у нас замечательные. Тут уже из Главнауки приезжали, собираются реставрировать. Скажите, а вы-то сами помните восстание на броненосце “Очаков”?

      – Смутно, смутно, — ответил посетитель. — В то героическое время я был еще крайне мал. Я был дитя.

      – Простите, а как ваше имя?

      – Николай… Николай Шмидт.

      – А по батюшке?

      – Ах, как нехорошо! ” — подумал посетитель, который и сам не знал имени своего отца.

      – Да-а, — протянул он, уклоняясь от прямого ответа, - теперь многие не знают имен героев. Угар нэпа. Нет того энтузиазма, Я собственно попал к вам в город совершенно случайно. Дорожная неприятность. Остался без копейки.

      Председатель очень обрадовался перемене разговора. Ему показалось позорным, что он забыл имя очаковского героя.

      “Действительно, - думал он, с любовью глядя на воодушевленное лицо героя, - глохнешь тут за работой. Великие вехи забываешь”.

      – Как вы говорите? Без копейки? Это интересно.

      – Конечно, я мог бы обратиться к частному лицу, - сказал посетитель, - мне всякий даст, но, вы понимаете, это не совсем удобно с политической точки зрения. Сын революционера — и вдруг просит денег у частника, у нэпмана…

      Последние слова сын лейтенанта произнес с надрывом. Председатель тревожно прислушался к новым интонациям в голосе посетителя. “А вдруг припадочный? — подумал он, — хлопот с ним не оберешься”.

      – И очень хорошо сделали, что не обратились к частнику, – сказал вконец запутавшийся председатель.