Моя княгиня. Татьяна Романова

и ее отъезда в имения, поэтому во дворце Анастасия Илларионовна находилась впервые. При других обстоятельствах убранство императорской резиденции вызвало бы у нее интерес, но печальные причины ее приезда сюда и нервное волнение перед встречей с государыней оставили ее равнодушной к красоте окружающей обстановки.

      Лакей провел ее по широкой бело-мраморной лестнице, украшенной статуями и вазами, где свет свечей из бронзовых подсвечников отражался в зеркалах, создавая впечатление легкости и нарядности. Потом они прошли через анфиладу комнат, обращенную к Неве. Анастасии Илларионовне казалось, что эти залы, через которые ее вел лакей, никогда не кончатся, волнение ее достигло предела, руки похолодели.

      – Только бы руки не стали трястись, – прошептала княгиня, – только этого не хватало на старости лет.

      Они остановились в комнате с белыми, украшенными золотом стенами. Лакей попросил ее присесть на диван и подождать, пока он доложит о ее приходе. Ожидание длилось не более десяти минут, но княгине оно показалось вечностью. Наконец она услышала шуршание шелка, и вместе с лакеем к ней подошла фрейлина, уже немолодая женщина в лиловом шелковом платье с бриллиантовым шифром – вензелем императрицы.

      – Прошу вас, княгиня, – пригласила она с сильным немецким акцентом, – государыня ждет вас.

      – Благодарю, – наклонила голову Анастасия Илларионовна и пошла вслед за фрейлиной в соседние апартаменты.

      Зал, в который они вошли, был задуман архитектором как продолжение предыдущего. Та же белая с золотом отделка стен и потолка, но орнамент, покрывавший стены и потолок, здесь был особенно изысканным, а полуколонны были украшены мраморными скульптурами кариатид. В конце комнаты княгиня увидела обрамленную бархатными портьерами глубокую нишу, где стояли изящные диваны и кресла, обитые алым бархатом.

      В одном из кресел за чайным столиком сидела государыня Екатерина Алексеевна, одетая по-домашнему в синий бархатный капот, украшенный только скромной серебряной тесьмой и светло-голубым шелковым бантом на воротнике. Волосы императрицы были покрыты кружевным чепцом, очень молодившим ее лицо. Увидев княгиню, государыня встала, протянула ей руку и ласково приветствовала ее:

      – Здравствуйте, моя дорогая, мы не виделись целую вечность, да вот по какому горькому поводу свидеться пришлось. Не беспокойтесь, не буду я вам пенять, что с сыном поссорились, я сама мать, знаю, что такое взрослый сын, мать не слушает, своим умом живет. А вот внук у вас – просто чудо до чего хорош. Не волнуйтесь за него, он с моими внуками, здесь, на половине великих князей. Мои ведь уже большие: Александру – семь, Константину – пять, а ваш совсем малыш – два года. Да, мои князья его любят и балуют, жалеют сироту.

      Императрица жестом пригласила Анастасию Илларионовну сесть в кресло возле себя и задала главный вопрос:

      – Ну что, княгиня, будешь забирать внука или мне оставишь?

      – Ваше императорское величество, позвольте