Моя княгиня. Татьяна Романова

красотой и роскошью, они напомнили княгине, что в жилах ее невестки, а теперь и внука, течет царская кровь, ведь такие драгоценности могли принадлежать только царской особе. В шкатулках лежало множество других украшений, в одной они были с изумрудами и жемчугом, а в другой – с сапфирами и бриллиантами.

      В ящиках бюро Анастасия Илларионовна нашла много аккуратно запакованных золотых монет и ассигнаций, но никаких бумаг там не было. Тогда княгиня протянула руку к левой боковой стенке и нащупала выступающую фигурку амура, вырезанную чуть ниже края столешницы. Повернув фигурку по часовой стрелке, она стала ждать; через секунду внутри бюро раздался щелчок, и верхние ящики и задняя панель бюро выехали вперед. Она их вынула и в потайном углублении увидела два конверта, один большой, а другой маленький, и синий бархатный мешочек, расшитый необычной вязью.

      Княгиня взяла в руки конверты. На маленьком конверте было написано ее имя, а на большом была надпись: «Вскрыть после моей смерти». Завещание, догадалась княгиня. Анастасия Илларионовна открыла письмо, адресованное ей. Сын писал:

      «Дорогая матушка, как ужасно, что я обращаюсь к вам в самые тяжелые дни моей жизни. Я потерял самого дорогого мне человека, мою милую жену, жизнь для меня теперь потеряла всякий смысл, и сегодня я просил государыню отправить меня на Кавказ, воевать за Отечество с персами. Только одно удерживает меня пока здесь – судьба моего маленького сына. Перед смертью жены я обещал ей вырастить мальчика в любви и заботе. Прошу вас, матушка, пригрейте у своего сердца бедного сироту, вырастите его в Ратманове, где я был так счастлив. Отдайте ему свою любовь и нежность, а я на войне буду молить Бога за вас и за моего маленького Алешу. В мешочке, что вы видите рядом с письмом, его наследство по матери, царь Ираклий отправил его с благословением своей дочери после рождения внука, теперь оно принадлежит Алеше. Целую ваши руки, матушка, ваш сын Николай».

      Анастасия Илларионовна открыла мешочек и вынула золотой крест какой-то непривычной формы. Он был украшен жемчугом и аметистами, а в центре креста переливался в свете свечей огромный бриллиант, равного которому по размерам и чистоте княгиня не видела, хотя она сама имела немало драгоценностей и бывала при всех европейских дворах, где драгоценностям знали цену.

      Она положила письма и крест обратно в потайное углубление, поставила ящики бюро и панель на место и повернула фигурку амура против часовой стрелки. Закрыв бюро на ключ, Анастасия Илларионовна взяла канделябр и пошла к выходу из кабинета. Она снова остановилась перед портретом невестки, долго смотрела на него, перекрестилась и обратилась к красавице на портрете:

      – Спи спокойно, девочка, я выращу твоего сына, и он будет счастлив, обещаю тебе.

      Княгиня поднялась на второй этаж и подошла к спальне хозяйки дома, в которой последний раз спала молодой женщиной. Открыв дверь, она увидела, что эта комната переделана полностью. Стены были обиты нежным шелком цвета слоновой кости с рисунком