Работа над ошибками. Олег Александрович Бойко

ли у меня провернуть дело с пригласительным письмом, я не знал. Но даже в случае успеха точно не собирался ютиться у кого-то. Поэтому потратил еще немного времени на поиски своего возможного пристанища в шведской столице и спустя сорок минут остановил выбор на трехзвездочном отеле, который представлял собой переоборудованный особняк восемнадцатого века, расположенный в оживленном районе Сёдермальм недалеко от станции метро Зинкенсдамм. Там было все, что мне могло понадобиться: крыша над головой, постель, собственный туалет и душ, включенные в стоимость проживания завтраки, Wi-Fi и парковка на случай, если я решу арендовать автомобиль. Крохотный номер в мансарде, к которым я испытывал необъяснимую слабость, я забронировал на целый месяц.

      Когда с покупкой билетов и выбором жилья было покончено, я ненадолго отвлекся, чтобы сварить себе кофе и сделать пару бутербродов. Затем, вернулся за компьютер с кружкой и тарелкой, чтобы в процессе перекуса отыскать адрес и узнать время работы ближайшего отделения банка, обладателем карты которого являлся. Мне повезло – ближайший офис сегодня открывался в десять утра и работал до четырех часов дня.

      Следующим этапом моей подготовки был поиск своей записной книжки, которую я нашел в нижнем ящике письменного стола, куда бросил ее по возвращении из Нигерии. Отыскал в ней нужные мне записи и на всякий случай переписал на отдельный листок номера Кайсы Энгстрём и Ивора с Аникой. А вот с номером Андерса Хольма вышла досадная неприятность – несколько страниц, в том числе и та, на которой был накарябан его номер, когда-то размокли от пота или от дождя, и разобрать размытые цифры стало невозможно. Только часть имени и фамилию.

      Я, сжав кулаки, выругался, отложил записную книжку на край стола и, несмотря на разницу во времени между Москвой и Стокгольмом, позвонил на домашний номер Ивора и Аники. Там еще было раннее утро – около восьми. Но я помнил, что эти двое были жаворонками, которые всегда, даже по выходным, вставали ни свет ни заря.

      – Да… – после нескольких гудков ответил мне в трубку молодой, но замученный женский голос, который тут же был перекрыт громким детским плачем.

      – Аника? – переспросил я. – Аника Хедлунд?

      – Да… – ответила девушка. – Кто это?

      Ребенок продолжал разрываться криком.

      – Это Владимир. Помнишь? Переводчик… русский…

      – Ого!!! Ничего себе! – словно сбросив с себя оцепенение, с неподдельной радостью воскликнула Аника, заглушая на этот раз голос ребенка. – Владимир! Конечно, помню! Вот так сюрприз! Жаль, Ивора сейчас нет. Вот бы он обрадовался!

      – А где он?

      – С утра пораньше убежал в редакцию. Им скоро материал в печать сдавать, а у нас на той неделе двое сотрудников уволились – подались в более крупные издания, где и работа престижнее и зарплата повыше. Ну, и я, как ты понял, сейчас им не помощник… дома дел по горло…

      – Ой, Аника, прости… Я, наверное, разбудил малыша?

      – Не-е-ет, не переживай даже! – поспешила ответить Аника, судя по звукам, пытаясь параллельно укачать на руках ребенка, который убавил