Загадка фарфоровой балерины. Елена Андреевна Тюрина

и узкими улочками стал выглядеть зловеще. А одежда уже плохо защищала от осеннего холода. Несмотря на то, что дни еще были теплые, ночами температура сильно опускалась.

      Ощущение безысходности при мысли, что она может больше не увидеть родителей, друзей, свой дом, захлестнуло с головой, как высокая холодная волна. Улица, освещенная фонарями, начала расплываться в цветных кругах набежавших слез. Настя зажмурилась, чтобы не дать им течь из глаз. Нужно заставить себя перестать думать об этом. Ночью все всегда видится в более мрачных красках, чем днем. Анастасия не понимала, куда подевался ее обычный оптимизм.

      От дурных размышлений отвлек свет фар появившегося из-за поворота автомобиля. Девушка испугалась до спазмов в желудке. Потому что машина почти проехала мимо, но потом вдруг притормозила и сдала назад. Когда серая «Волга» поравнялась с Настей, стекло опустилось.

      – Нормально? Я ее по всему городу ищу, а она здесь сидит. Запрыгивай, – в окне автомобиля появилось лицо Артема Мартовицкого.

      – Куда? – не поняла растерявшаяся девушка.

      – П-ф-ф… В машину! Тебя все равно не пустят в общагу.

      – Пустят, – из гордости заупрямилась она.

      – Не спорь. Садись, – Артем говорил чуть снисходительно, как с ребенком.

      Почувствовав это, Настя решила показать, что она далеко не дитя. И хотя первым порывом было снова убежать, она все же совладала с собой, встала, взяла свою сумку и собралась спокойно уйти.

      – Подожди ты. Надо поговорить, – парень вышел из машины.

      Все же Анастасии хотелось узнать, как отреагировала Вава на ее побег и услышать от Артема извинения. Поэтому, в конце концов, она сдалась.

      – Ну и куда мне теперь тебя девать? – Мартовицкий откинулся на спинку сидения и стал задумчиво барабанить пальцами по рулю. – Кстати, ты прости за ту дурацкую шутку.

      – Извинения не принимаются! – у Насти даже от сердца отлегло.

      Она так ждала подходящего момента, чтобы сказать эту фразу!

      – Ну и сиди, обижайся, – не стал настаивать молодой человек.

      Анастасия теперь вновь показалась себе глупым ребенком, а не взрослой, почти совершеннолетней девушкой. Раз уж села к нему в автомобиль, то не вежливо так себя вести. Спрашивать о том, что было после ее ухода, уже не было желания. Стыдно даже вспоминать об этом. Лучше сделать вид, что ничего не произошло.

      – Артем, а сколько тебе лет? – завела она разговор.

      – Двадцать один.

      – Ого. Ты взрослый… Даже старше Паши…

      – Дался вам всем этот Паша! – вспылил парень.

      Настя поняла, что для танцовщика упоминание о возрасте, а тем более сравнение с соперником очень болезненно. Заметив, что она потупилась, глубже забившись в угол между креслом и дверью, Мартовицкий смягчился.

      – А тебе сколько?

      – Второго ноября будет восемнадцать.

      – Скорпион, как Танька? У нее день рождения третьего.

      – Да? – удивилась Настя и