Пиковая Дама. Максим Кабир

рубище. Потонувшие в тенях глаза. Вокруг женщины плавали, грациозно извивались отростки, щупальца спрута.

      Антон обернулся, холодея.

      Пусто. Четыре затворенные кабинки, ни единой лысой женщины.

      «Надо нервы беречь». – Антон закрутил кран. Глянул в зеркало хмуро. Там был только он, только зеленый свет и муха, ползущая по кафелю.

      Вытирая руки о джинсы, Антон шагнул к выходу. Лампы замигали быстро-быстро, как стробоскопы. Тень на стене – тень Антона, конечно, – то исчезала, то появлялась. Он дернул дверную ручку.

      Свет погас на мгновение. Забулькало в трубах.

      Антон посмотрел через плечо.

      Мгла окуривала туалет как живой дым. Особенно много ее было в грязноватом зеркале. Из-за освещения казалось, что амальгама выдувается парусом внутрь туалета.

      Антон навалился на дверное полотно.

      – Эй! Тут люди! Вы меня заперли!..

      Дверь не поддавалась. Антон стукнул кулаком. Будто реагируя на удар, в одной из кабинок с рыком спустилась вода. Бачок засопел по-звериному.

      Антон оторвался от двери.

      Из кабинки никто не вышел. Затих заново наполнившийся бачок. Электрические трубки зажужжали мухами. Мигнули: свет-тьма-свет. Антон ослабил ворот рубашки – вдруг дышать стало тяжело. В висках ломило от наскакивающей темноты и флуоресцентных спазмов.

      «Она там, – шепнул голосок в голове. – Пиковая Дама с ржавыми портняжными ножницами».

      Дверь второй кабинки распахнулась. Антон отпрянул.

      Мужчина в халате окинул его озадаченным взором.

      – Вы в порядке?

      – Д-да.

      – А по вам не скажешь. – Мужчина сгорбился над раковиной.

      – Замок… заклинило и…

      Мужчина – медик – отряхнулся.

      – Позвольте.

      Он протянул руку. Антон моргал осоловело.

      – Позвольте-позвольте. Я врач.

      Влажные пальцы окольцевали запястье.

      – А что это у вас с пульсом, дорогой мой?

      – Ничего, – буркнул Антон.

      – Ничего? У вас сердечко через горло не выпрыгнет?

      – Я был в крематории. – Антон поправил рукав. – Не привык к смертям.

      – Парнишку хороните? – Врач вынул из кармана расческу, глядя в зеркало, разделил волосы на пробор. – Вы родственник?

      – Нет. Сосед.

      – Семнадцать лет. – Доктор поцокал языком. Толкнул дверь с силой – и она открылась. Антон вышел за освободителем в сумрачный коридор. – Миокарда. Вот такой рубец, – врач показал палец. – Бедолага.

      – Что это значит? – поинтересовался Антон.

      – А то и значит. Врожденный порок.

      – То есть ничего необычного?

      Доктор остановился. Вскинул кустистые брови:

      – В каком смысле – «необычного»?

      – Да я так… мало ли…

      Антон выругал себя. Что он ждал услышать? Что из сердца мальчишки извлекли ножницы? Все-таки заразной была дурь Чижика-Пыжика и лисички-сестрички Екатерины Батьковны.

      Между Антоном и медиком прошла санитарка,