Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник). Пелам Вудхаус

Боже! А закон! Ведь это уголовное преступление!

      – Вот я его и совершила. Людям вроде Элмера Форда нельзя доверять опеку над ребенком. Ты Форда не знаешь, а он бессовестный финансист, только и думает о деньгах. Мальчику в самом впечатлительном возрасте непозволительно расти в такой атмосфере. Это погубит все доброе, что в нем заложено.

      Мой ум все еще беспомощно увязал в юридическом аспекте дела.

      – Но, Синтия, похищение есть похищение! Закон не принимает во внимание мотивов. А если бы тебя поймали…

      Она резко перебила меня:

      – А ты, Питер, побоялся бы пойти на такое?

      – Ну… – промямлил я. Этот вариант мне в голову как-то не приходил.

      – Я не верю, чтобы ты решился. Но если я попрошу тебя, то ради меня…

      – Синтия, похищение – это… Это низость.

      – Я же ее совершила. Разве ты презираешь меня?

      Никакого подходящего ответа придумать я не мог.

      – Питер, – продолжала она, – мне понятны твои муки совести. Но разве ты не видишь, что наше похищение в корне отличается от обыкновенных, которые тебе, естественно, отвратительны? Мы лишь увозим мальчика из окружения, которое наносит ему вред, к матери, которая его обожает. Здесь нет ничего дурного. Наоборот, это замечательно!

      Синтия приостановилась.

      – Питер, ты сделаешь это ради меня?

      – Я не понимаю, – слабо противился я. – Ведь все уже сделано. Ты же похитила его.

      – Да, но меня выследили, и его забрали обратно! И теперь я хочу, чтобы попытался ты. – Она подошла ко мне ближе. – Питер, разве ты не понимаешь, что будет означать для меня твое согласие? Я всего лишь девушка и в глубине души невольно ревную к Одри Блейк. Нет, молчи! Словами меня не излечить. Вот если ты ради меня решишься на похищение, я успокоюсь. Тогда я буду уверена.

      Синтия стояла совсем близко от меня, держа меня за руку и заглядывая в лицо. Ощущение нереальности, преследовавшее меня с той минуты на танцах, нахлынуло с новой силой. Жизнь перестала быть упорядоченной, когда один день спокойно сменяется другим без треволнений и происшествий. Теперь ровный ее поток взбурлил стремнинами, и меня закрутило на них.

      – Питер, ты сделаешь это? Скажи «да»!

      Голос, вероятно – мой, ответил:

      – Да…

      – Дорогой мой!

      Толкнув меня в кресло, Синтия присела на подлокотник, сжала мою руку и заговорила поразительно деловито:

      – Слушай. Я расскажу, как мы все организуем.

      У меня, пока она излагала свой план, родилось ощущение: с самого начала она была уверена в ключевой его детали – моем согласии. У женщин поразительно развита интуиция.

      3

      Оглядываясь назад, я могу точно определить момент, после которого вся эта безумная авантюра, в какую я ввязался, перестала быть больным сновидением, от которого я смутно надеялся очнуться, и стала вполне конкретным будущим. Этот момент – наша встреча с Арнольдом Эбни в клубе.

      До тех пор вся затея представлялась мне чисто иллюзорной. Я узнал от Синтии, что Огдена скоро отправят в частную приготовительную школу. Я должен проникнуть туда