Золотце ты наше. Джим с Пиккадилли. Даровые деньги (сборник). Пелам Вудхаус

Дрэссилис точно съежилась внутри платья. Глаза у нее сверкали. Во рту у меня пересохло и бурно заколотилось сердце. Оба мы разозлились не на шутку. Такая минута зрела уже давно, и мы оба знали это. Лично я был рад, что кризис разразился. Когда человека глубоко затрагивает что-то, великое облегчение высказаться напрямую.

      – О-о! – выдохнула она наконец, и голос ее дрожал. Миссис Дрэссилис из последних сил старалась удержать контроль над собой. – Ах, мистер Бернс, что вам до моей дочери!

      – Она мой большой друг.

      – Очень по-дружески погубить ее единственный шанс.

      – Если шанс – мистер Гиффорд, то да.

      – Что вы имеете в виду? – едва не задохнулась она. – Я все вижу, все понимаю и намерена положить этому конец. Слышите? Если я впустила вас в дом, если вам позволено приходить и уходить, когда вам вздумается, как домашнему коту, то вы возомнили…

      – Я возомнил… – подсказал я.

      – Что можете встать на пути Синтии. Пользуетесь тем, что давно знакомы, и монополизируете ее внимание. Вы рушите ее шансы. Вы…

      Тут в дверях возник бесценный Паркер и сообщил, что такси ждет.

      До дома Флетчеров мы доехали в молчании. Ни один из нас не сумел воскресить тот первый бесшабашный восторг, который нес нас через начальные стадии конфликта, а продолжать ссору в менее вдохновенном состоянии было невозможно. Мы наслаждались блаженным периодом отдыха между раундами.

      Когда я вошел в бальный зал, как раз заканчивался вальс. Синтия, статуя в черном, кружилась с Тэнки. Когда музыка смолкла, они оказались как раз напротив меня. Оглянувшись через плечо, девушка заметила меня и, высвободившись, быстро двинулась в моем направлении.

      – Уведите меня, – тихонько попросила она. – Куда угодно! Быстрее!

      Было не до того, чтобы соблюдать этикет бального зала. Тэнки, ошарашенный внезапным одиночеством, тщился, судя по выражению его лица, разрешить загадку. Пара, направлявшаяся к двери, загородила нас от него, и мы вслед за ней выскользнули из зала.

      Оба мы молчали, пока не дошли до маленькой комнатки, где я размышлял тогда.

      Синтия присела, бледная и несчастная.

      – О Боже! – вздохнула она.

      Я понял. Мне ярко представилась ее поездка в такси, эти танцы, кошмарные перерывы между ними… Дальнейшее произошло внезапно.

      Я взял Синтию за руку. С измученной улыбкой она повернулась ко мне. В глазах у нее блестели слезы… Я услышал свои слова…

      Теперь Синтия смотрела на меня сияющими глазами. Всю ее усталость как рукой сняло.

      Я всматривался в девушку. Чего-то недоставало. Я чувствовал, еще когда говорил, что голосу моему не хватает убежденности. И тут я понял, в чем дело. Не было ни малейшего намека на таинственность. Мы слишком хорошо знали друг друга. Дружба убивает любовь.

      Синтия облекла мои мысли в слова.

      – Мы всегда были как брат и сестра…

      – До сегодняшнего вечера да.

      – А сегодня что-то переменилось? Я действительно тебе нужна?

      Нужна ли? Я сам пытался задать этот вопрос себе и ответить честно. Да, в