Infernal. Алексей Вилков

что-нибудь. Просто так, в знак моей верности и любви. Нужно доказывать свою преданность не только в постели, но и материально. Я не спонсирую Лизу – она на редкость самостоятельна и содержит себя сама, но иногда дарить подарки люблю. Лиза неравнодушна к золоту и тает перед драгоценными камушками. На милый бриллиантик я б не скупился. Любимая будет в восторге. Это останется в воспоминаниях и на долгую память. Наверно, это здорово перебирать подаренные безделушки и отождествлять их с тем или иным человеком, с такой-то памятной датой – сверхромантично, а Лиза – отъявленный последний романтик. И если купить ей жемчужное ожерелье или колье, она повесит его на шею, и это колье навсегда останется с ней и будет напоминать обо мне каждую секунду, невзирая на расстояния. Колье прикасается к её коже так же нежно, как прикасаюсь к ней я. И оно станет нашим фетишем. Фетишем для неё. Для Лизы. Решено. Снимаю лаве и покупаю колье. Ещё до ужина успею заскочить к ювелиру.

      – Не смеем вас больше задерживать, – говорю я Моховскому, представляя, как буду надевать колье на тонкую Лизину шейку. – Фридман будет в курсе дела незамедлительно.

      Моховской прикусил губу, достал телефон и включил его. Тут же посыпался шквал звонков. Из нас никто не может похвастаться такой круглосуточной востребованностью. Есть к чему стремиться.

      Седой волосатой ладонью он приложил трубку к уху, небрежно кивнул нам троим и заголосил на весь ресторан, отдавая команды. Некоторые оборачивались в его сторону, но старый проверенный волк просчитал обстановку и поспешил незамедлительно удалиться.

      Утомлённые компаньоны резко сдулись и вытянулись на стульях. Белкин содрал галстук и положил его рядом на стол, а Секир потянулся за сигаретой.

      – Дело в шляпе, слыхали? Каков подлец, а? – подводил я итог нашей стрелки.

      – За какие такие заслуги навалил нам столько бабла? – не понимал Белкин, говоря это с лейтмотивом приятного удивления.

      – Он же сказал, что придётся отработать.

      – Само собой. Но эту премию как отрабатывать? Батрачить на него до нового года? Щас!

      – Фридман наверняка при делах. Ещё заставит раскошелиться.

      – Щас! – скривил недовольную мину Белкин. – Я вольный агент. Никакому Фридману ни копейки. Пошёл он в жопу!

      – Какой же ты, жлоб, Влад! Ещё не снял кэш, а уже торгуешься!

      – Иди ты! – машет Белкин, стаскивая со стола галстук.

      – Нормальный аванс, – подключился Секир, дымя мне в лицо. – Если такие артисты задействованы, он-то, сукин сын, точняк имеет в пять раз больше, а то и в десять!? Думаете, разорится? Сто пудов, что продешевил и думает, что надул нас.

      – Загнул, Миха! – не верю я. – Фридман не допустит такого развода.

      – Не зарекайся, Ласт! Этот урод и не таких мерзавцев, как мы, накручивал. Ты видел его глаза? У меня до сих пор ощущение, что они просканировали меня насквозь. И тебя, Влад! Всех просканировал, каждого! Насквозь! И плюёт каждому в душу! Дьявол, ей Богу! Он ещё нас переживёт и на наших спинах