Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19. Александр Александрович Шабанов

офисный, на колёсиках, стул. Яков Петрович согнулся от боли, схватившись за колено.

      Музыка продолжала играть. Цой сделал пасс рукой, и её ритм изменился.

      – Перемен требуют наши сердца! Перемен требуют наши глаза! – завопили динамики, а дальше, после проигрыша, неожиданно с отступлением от канонического текста: – Перемен! Мы хотим перемен!

      – Побыв в вечном пространстве, я решил видоизменить свой текст, – прокомментировал Цой, тут же добавив: – Ну, как тебе наша правоохранительная система? – обернулся Виктор Цой к прикованному к стене Юрию. – Не тревожься, сейчас я тебя освобожу, даже не затрачивая собственной энергии, но с помощью пульта, – и Цой принялся шарить в поисках пульта по столу следователя, который, присев и держась за офисный стул, в одной руке продолжал держать пистолет, а другой рукой гладил ушибленное колено.

      – Вот он! – торжествующе заявил Цой, и повернувшись к Юрию, успел нажать на кнопки отысканного пульта, как вдруг за спиной раздалось: – Пук! Пук! Пук!

      Под звуки музыки Цой ритмично дёргался, сгибаясь в смертельной боли, под градом пуль.

      Песня кончилась. Юрий с ужасом смотрел на смертельно раненого кумира. Цой последним движением готовился рухнуть на пол – как вдруг выпрямился и повёл плечами, растворяясь в воздухе. Упал на миг зависший в воздухе пульт. Пули со звоном, подпрыгивая и бренча, запрыгали по полу на месте исчезнувшего Цоя. Словно бы из их звона, в воздухе опять материализовалась фигура в чёрном плаще. Это был вновь возникший из ничего Виктор Цой.

      – Зачем же ты уклонялся от пули, когда я выстрелил в тебя в первый раз? – в недоумении на автомате произнес следователь. При этом следователь механически пошарил в ящике стола, достал ещё одну обойму и перезарядил пистолет.

      Юрий потирал запястья и щиколотки ног после освобождения от спрятавшихся опять в стену кандалов. Цой всё-таки успел нажать на кандальный пульт перед обрушившимся на него градом пуль.

      – Шутка юмора, – стеснительно улыбнулся Виктор Цой в ответ на вопрос следователя, а потом отвернулся как бы случайно и прокомментировал: – Можем повторить, – и вдруг неожиданно нанёс ещё один удар по тому же офисному стулу. Юрий ничего не понял, но следователь взвыл. Удар сидения пришёлся в этот раз сразу по обоим коленям. Яков Петрович завалился на спину, уронив пистолет.

      – Подними, – кивнул Юрию Виктор Цой, и, когда Юрий поднял оружие с глушителем¸ сказал:

      – Сделай то, что хочешь сделать.

      Двигая стволом, Юрий крикнул на следователя:

      – Живо к стене!

      Теперь уже следователь стоял в той же распятой позе у стены, в которой ещё недавно там застывал Юрий.

      – Вы не можете меня убить, – сказал прикованный Яков Петрович. – Это противозаконно. Вас всё равно найдут и убьют. Вы идёте против закона. Против государства.

      В дверь вдруг судорожно забарабанили:

      – Открывайте! Эй, вы, террористы! Если вы откроете, мы вас помилуем!

      – Похоже, этот отброс успел нажать на тревожную кнопку, – улыбаясь, кивнул Цой на прикованного к стене