Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19. Александр Александрович Шабанов

а его мать – потому что интонации голоса те же. Но Цой опять проводит рукой перед глазами Юрия, и тот видит первого мальчика, ещё недавно, в предыдущей картине, бывшего идеальным.

      – Это не идеальный мир, но реальность! – кричит Цой.

      Первый мальчик вырывает цветы у соседей и вгоняет грязные лепестки ногами в землю. Топчет и уничтожает букашек. Плюётся и писает, какает на поломанные цветы. Мир качается, небо движется вверх и вниз, и Юрий знает, что один из этих грязных умирающих цветов и букашек – он сам. Знакомые горячие струйки пота под мышками пробивают Юрия на страх: он, как всегда, чувствует себя в тупике. Он видит холмик с крестом, на котором написано его имя, и понимает, что он, Юрий, уже умер.

      – Может, его бы всё-таки посадили? За моё убийство? А потом убили в тюрьме? – с ненавистью и надеждой шепчет мальчик.

      – С чего ты взял? – небрежно улыбается Цой, а Юрий видит.

      Новая дорогая рубашка, стоящая столько, судя по ценнику, сколько мама Юры зарабатывает за год. Дорогой костюм, а на пиджаке значок престижнейшего университета. Гортань колышется, губы энергично изгибаются, и тела стоящих в офисе выражают покорность и угодливость, и так же суетливо и быстро двигаются чьи-то зрачки, уставившиеся в мониторы. Но наступает ночь, и дорогой пиджак идёт по мосту. Навстречу ему одинокая фигура бедно одетого и воняющего немытым телом старика. Когда они ровняются, накачанные мышцы пиджака уверенно хватают и выкидывают старца вниз. Тот плюхается. Юра видит крупным планом, как вода наполняет его лёгкие.

      Как сердце разрывается, а потом перестаёт биться. И тело спускается на дно, и там мирно лежит среди плавающих мимо рыб.

      – Так быть не должно, – упрекает Юрий.

      – Но так есть, – отвечает Цой. – Так бы оно было с твоим другом. Тем, который тебя чуть не убил. Если бы не я.

      – Он не мой друг. Он мой враг.

      – Не вижу между вами такой уж большой разницы.

      – Как так?

      – Если смотришь с дистанции, то расстояние и разница между палачом и жертвой равны нулю.

      – То есть?

      – Один мучит, а другой позволяет это делать.

      – Это не так!

      – Мне до фонаря твои, ваши и вас всех самооправдания и самообманы. Вы живёте в мире, где все вы очень похожи, однотипно стараясь убежать от реальности в другой мир с помощью суперумных дивайсов и гаджетов.

      – Да. Но это лучше, чем ложь прошлых столетий!

      – Чем же?

      – Дивайсы помогают нам стать лучше. Меряют шаги. Помогают заниматься спортом.

      – Человек как был животным, так им и остаётся. Ты разве этого не помнишь? – Цой щёлкнул пальцами, и перед глазами пронеслись события, о которых широко оповещали СМИ.

      Компания богатой молодёжи поймала неизвестных девушек, затащила к себе на дачу, насиловала, била, заставила рыть себе могилы, закопала живыми и проехалась на машинах по их импровизированным могилам, давя и убивая колёсами жертв под их постепенно умолкающие стоны. Одна из жертв была на учёте полиции, поскольку