Пиво, стихи и зеленые глаза (сборник). Михаил Ландбург

вспомнил про «Интернационал».

      – Попытаюсь ещё… – сказал он.

      – Придёшь? – у Вики были сухие бледные губы.

      – Позвоню, – сказал Нир, – лучше я позвоню…

      Вика закрыла глаза.

      Постояв немного за дверью, Нир подумал о чайных розах и, отдышавшись, стал спускаться по лестнице.

      Красное солнце, синее дерево и желтые апельсины

      В то утро, когда Малышу исполнилось четыре года, ему подарили альбом для рисования и коробку с цветными карандашами.

      – Рисуй, Малыш, – сказал отец, – мир красив!

      – Да, папа, мир красив! – согласился Малыш и, раскрыв альбом, нарисовал по середине белого листа большой красный круг.

      – Ван-Гог! – сказал отец.

      – Почему Ван-Гог? – насупился Малыш, опасаясь подвоха.

      – Был такой художник, – сказал отец.

      – Он тоже нарисовал солнце?

      – Тоже!

      – Так же красиво, как я?

      – Ага! – засмеялся отец.

      – Молодец, Ван-Гог! – похвалил художника Малыш, и потом нарисовал синее дерево и на нём жёлтые апельсины.

      Отец поднял Малыша на плечи и они, шагая по комнате, громко восклицали: «Красивый мир! Красивый мир! Красивый мир!»

      А после обеда началась война, и тогда отец и сосед-бухгалтер обули солдатские ботинки.

      – Малыш, – попросил отец, – подари мне твой рисунок!

      Малыш протянул листок из альбома, на котором было нарисовано красное солнце, синее дерево и жёлтые апельсины, а мама отошла к окну и там стояла весь день и всё следующее утро, и ещё день, и ещё утро…

      А спустя несколько дней, в дверях появился военный и, увидев его, мама тихо вскрикнула. В руках он держал надорванный листок, на котором было нарисовано красное солнце, синее дерево и жёлтые апельсины.

      – А где мой папа? – спросил Малыш.

      Военный не ответил. Он встал рядом с мамой и стал тоже смотреть на улицу.

      – Это я нарисовал! – сказал Малыш, забирая листок из рук военного.

      – Да, – ответил военный, – я знаю!

      – Мир красив, правда? – сказал Малыш.

      – Очень! – голос военного был сухой и усталый.

      И вдруг мама заплакала.

      Малыш стоял в стороне и смотрел то на слезинки, застрявшие на маминых ресницах, то на бледное лицо военного.

      – Мамочка, я нарисую ещё! – пообещал Малыш.

      Мама молча кивнула головой и отвернулась, а Малыш поспешил к себе в комнату, чтобы нарисовать новый красивый мир, в котором красное солнце, синее дерево и жёлтые апельсины.

      Концерт Шумана

      Э. Р.

      – Уймись, парень! – сказал полицейский.

      * * *

      Несколько часов назад молодой человек спросил:

      – Прогуливаетесь?

      Женщина молча повернула голову.

      – Мне с вами можно?

      Она не ответила.

      Внезапно подул холодный ветер, и закружились лёгкие капли дождя.

      – Наверно, я веду себя смешно? – спросил он.

      – Наверно!

      – Ну, и пусть!

      – Пусть! – отозвалась она.

      – Я ведь не обязан оправдываться?

      – Нет! –