Тайны моей сестры. Нуала Эллвуд

искривлено, и она на меня орет. Столько лет от тебя ни слуху ни духу, а теперь ты вдруг появляешься и указываешь мне, что делать? Мы уже не дети, Кейт. Я сама решу, как мне жить.

      – В каком смысле? – продолжает Шоу. – В каком смысле – разные?

      – Во всех смыслах.

      Я думаю о сообщении, которое пришло мне, когда я сидела, скорчившись в подвале в Сирии: Мама умерла. Решила, что надо тебе сказать.

      Одна строчка. Все, что Салли пожелала мне сообщить. Одна короткая строчка о том, что мама, которую я любила больше всех на свете, умерла.

      Тварь.

      – Что-что, Кейт?

      Я поднимаю взгляд на Шоу, а в голове вертится то сообщение. Я сказала это вслух?

      – Понимаете, доктор Шоу, моя сестра – далеко не самый приятный человек, – говорю я. – Мы не ладим. Может, хватит об этом?

4

      Понедельник, 13 апреля 2015 года

      Пол стоит на пороге и широко улыбается. В руках у него бумажный пакет.

      – Рыба с картошкой фри, – говорит он, – Лучшая в Херн Бэй. Ты явно по ней соскучилась.

      Ни капельки, однако ведя его по коридору, я чувствую странное воодушевление. Впервые за долгие годы я проснулась со светлой головой. Никаких голосов. Пока.

      – Я тут выбил себе долгий обеденный перерыв и забежал в «Телливерс». Уверен, ты просто мечтаешь о настоящей еде после… Напомни, где ты была?

      – В Алеппо, – говорю я. – Это в Сирии, – добавляю, заметив его отсутствующий взгляд.

      – Ага, ну как бы там ни было, такой вкуснотищи у них точно нет, – отвечает он и ставит пакет на стол.

      «Там идет война, черт возьми», – думаю я про себя, стоя в кухонном проеме и наблюдая, как Пол накрывает на стол. Разве не ясно, что там вообще есть нечего, и люди умирают от голода? И проклятая рыба с картошкой фри – это последнее, о чем я думала в Алеппо.

      – Знаешь, Пол, я не голодна, – заявляю я. – Только что позавтракала.

      – Да ладно тебе, – уговаривает он, показывая на деревянный стул напротив. – Поешь еще – тебе не помешает. Одна кожа да кости.

      Он просто пытается быть милым, говорю я себе, неохотно садясь за стол.

      – Ну вот, другое дело, – говорит он и накладывает мне в тарелку гору жирной картошки. – Налетай.

      Я кладу ломтик картошки в рот и медленно жую. На удивление вкусно.

      – Я связался с маминым юристом из Кентербери, и она записала нас на среду на час дня, чтобы подписать бумаги, – говорит Пол. – Много времени, думаю, не займет. Только не забудь захватить удостоверение личности. У тебя ведь есть паспорт?

      Я не могу поверить своим ушам.

      – Пол, неужели ты думаешь, что я могла бы работать без паспорта?

      – Ой, извини, – смеется он. – Конечно, есть. Прости, все мысли о работе.

      Он открывает кухонный шкаф и достает пыльную бутылку солодового уксуса.

      – Хочешь?

      Я качаю головой и наблюдаю, как он макает картофель фри в жгучую коричневую жидкость.

      – А Салли придет? – спрашиваю я.

      – Нет, – говорит он, опустив вилку. Его лицо мрачнеет.

      – Что такое?

      – Да ничего, Салли есть Салли. Ей снова хуже.

      – Имеешь