Тайны моей сестры. Нуала Эллвуд

она. – Моего мужа часто нет дома. – Она показывает рукой на небо.

      – Он работает за границей? – пытаюсь угадать я.

      – Да, – отвечает она. – За границей.

      – Тяжело вам, наверное, – говорю я. – Столько времени проводить одной.

      – Все хорошо. Я счастлива, – заявляет она, но ее голос счастливым не назовешь.

      – Откуда вы, если не секрет?

      – Из Ирака, – с облегчением в голосе отвечает она. – Из Фаллуджи.

      – Я знаю этот город, – говорю я. – Была там в две тысячи четвертом.

      Она кивает и смотрит куда-то вдаль. Я видела этот взгляд бесчисленное множество раз – взгляд человека, вынужденного покинуть родину, – грустный и обескураженный.

      – В две тысячи четвертом, – шепчет она. – Значит, вы были там во время Битвы?

      – Да, – отвечаю я.

      – Я уехала сразу после, – говорит она, скрестив руки на груди. – Мой двоюродный брат уезжал, и родители сказали – отправляйся с ним. Сказали – так будет лучше…

      Она замолкает, и на платье ей капает большая слеза. Она торопливо вытирает ее рукой.

      – Прошу прощения, – говорит она.

      – Все хорошо, – утешаю ее я. – Я понимаю. Я была в Фаллудже по работе, а для вас этот город был домом. Представляю, как вам тяжело.

      – Ирак мне больше не дом, – тихо говорит она. – Мой дом теперь здесь.

      Она улыбается, но глаза у нее до сих пор грустные. Я столько всего хочу спросить, но знаю, что сейчас не время.

      – Ирак всегда будет вашим домом, – говорю я. – Он часть вас. Как Херн Бэй – часть меня, хоть я и не живу здесь уже много лет.

      Она кивает.

      – Иногда Фаллуджа мне снится, – говорит она. – Какой она была в моей юности; я просыпаюсь в надежде туда вернуться, но знаю, что теперь все по-другому.

      Я уже собираюсь рассказать ей о моей недавней статье об этом городе, когда вдруг раздается оглушительный грохот.

      – Что это за звук?

      Я смотрю на женщину. Улыбка на ее лице поблекла, руки дрожат.

      – Мне пора, – выпаливает она.

      – Все в порядке? Может, вам помочь?

      – Нет, спасибо, все хорошо, – дрожащим голосом отвечает она. – Мне пора.

      Она натягивает платок так, что он почти скрывает ее лицо, и трусцой бежит к дому. Несколько мгновений я смотрю на место, где она только что стояла, и думаю, что заставило ее так себя повести. Уже собираясь возвращаться, я вижу, как мама читает, сидя в потертом кресле, когда в замке поворачивается ключ, входит отец, и счастье на ее лице сменяется ужасом; я думаю о молодой женщине из соседнего дома, о страхе в ее глазах, и по телу пробегают мурашки.

5

      Полицейский участок Херн Бэй

      13 часов под арестом

      – Как долго вы принимаете снотворное, Кейт?

      Я стою у крошечного квадратного окна и кончиком пальца рисую на стекле круги. За спиной я слышу дыхание Шоу. Ей не нравится, что я встала со стула, вырвалась из-под ее взгляда.

      – Вид тут у вас так себе, – замечаю я, глядя на узкую полоску парковки. – Весь этот серый асфальт – выглядит угнетающе.

      – Кейт,