Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус. Андрей Посняков

древние праздники, приносились жертвы богам – иногда даже и человеческие. Еще сохранялись по урочищам капища, вовсе не страдая от отсутствия паствы, еще почитались священные источники, рощи, деревья. Одно такое дерево – высокий, украшенный разноцветными ленточками дуб, как раз и стоял совсем недалеко от дороги, рядом с родником, к которому вела старательно вычищенная от снега тропинка.

      Там и устроили привал: молодой заболотский боярин Павел и его люди – Митоха и Окулко-кат. Впрочем, Митоху вряд ли можно было назвать чьим-то человеком – наемники, перекати-поле, хучи-кучи-мэн. То к одному господину прибьется, то к другому: там – добыча, тут – жалованье – так воинским своим уменьем и жил.

      Иное дело Окулко – рядович, как и тиун. Служил по договору – ряду – господина почитал, но и права свои знал.

      И все же – оба они показали сейчас свою верность: все же дождались, не уехали, встретив обретшего свободу боярина у ворот детинца. А могли б и не встретить! И сами могли б загреметь, попасть под раздачу. Если б не князь Аскал, если б не татары, кои – по слухам – рыскали где-то в восточных пределах княжества. И – самое главное – если б не помощь молодшего князя Михайлы. А князь Михайла был заинтересован в опытных воинах, и сейчас, в преддверье страшных битв – как никогда.

      Нужно было послужить не только князю, но и новой родине, да и сохранить свое положение, усадьбу свою, вотчину – отнюдь не мешало бы, вдруг да ничего не получится с резонансом? Такое ведь может быть. Пятьдесят на пятьдесят, как ученый-экспериментатор Ремезов хорошо понимал это. А потому – загодя просчитывал сразу несколько вариантов, вплоть до самых худших, ибо таковые вполне могли иметь место быть – на вотчину всерьез претендовали родные сволочуги-братья, на все остальные землицы – завидущий сосед, боярин Онфим «Битый Зад» Телятников. Со всеми приходилось держать ухо востро, особенно – с братьями, те, конечно, прямо бы не сунулись, устроили б интригу, каверзу, как вот совсем недавно. Ишь ты, в предательстве обвинили, надо же, догадались!

      – Господине, едет кто-то! – бросив в снег рыбьи кости, насторожился Окулко-кат.

      Митоха тоже прислушался:

      – Всадники… Человек с дюжину, может, чуть более. Что, боярин – в лес?

      – Нет! – дернул головой молодой человек. – Найдут по следам – обязательно вызовем подозрение. Да и кому тут сейчас ехать-то? Разбойникам-лиходеям? Навряд ли, места кругом не богатые – не торговый путь.

      – Ты, боярин, прав, – подумав, согласился наемник. – Скорее, это Всеволода-князя люди. А едут – зачем и мы. Войско, рать сбирают!

      Митоха как в воду глядел, не прошло и пары минут, как на полянку вынеслись всадники, числом около пары десятков. На сытых конях, оружные, только что без кольчуг, зато в богатых кафтанах и полушубках. Главный – широкоплечий мужчина с окладистой светло-русою бородой – поправив соболью шапку, поворотил коня к спокойно дожидавшейся у дуба троице:

      – Каковы будете, добрые люди?

      – Язм – заболотский боярин Павел, Петра Ремеза покойного сын, а это…

      Не