Падение Тициана. Эра бессмертных. Александр Делакруа

Двенадцатый на мгновенье замер, окунувшись в отрывистые воспоминания прошлого. – Манили. Даже странно, но мне казалось, что где-то там мой дом, – он улыбнулся, умиляясь наивности детских фантазий. – У нас ведь никогда дома не было. Беспризорники из сектора БЦ7. Помнишь лозунг?

      Майки тотчас же вступил и синхронно с другом исполнил торжественный девиз детского лагеря:

      – Запомните, дети! Республика подарила вам жизнь!

      Оба товарища рассмеялись, предавшись ностальгии.

      – Да… целая Республика подарила нам жизнь, – продолжал Двенадцатый. – Но никто даже словом не обмолвился, что с этой жизнью дальше делать. Сколько себя помню, у меня будто огромная дыра где-то в глубине души, и я понятия не имею, чем её заполнить. Помнишь, хотели пойти в пилоты? Нужны деньги, связи. В политику – то же самое. Кругом притеснения и повсеместная дискриминация, а всем плевать. И что в итоге? Ремонтируем напичканное электроникой корыто на орбите Венеры. И ты ещё спрашиваешь, хочется ли мне провести так вечность?

      – Ну, не знаю… Всё равно лучше, чем ничего. Разве ты не боишься смерти? – продолжал Майки.

      – Нет, – спокойно ответил Двенадцатый.

      – То есть совсем? Как так? А если на тебя набросится огромный свирепый лев, ты что, даже не запачкаешь штанишки? – Майки продолжал удивлять своей беспардонной образностью.

      – Слушай, ну, со львом я, конечно, не сталкивался, но полагаю, что нет. Я вроде не из пугливых.

      – Да конечно! – скептически воскликнул друг. – Оставь эти сказочки для наивных цыпочек с Земли. Но я-то твой напарник, можешь сказать мне правду. Немножко ножки-то подкашиваются, когда в космос выходишь? – Майки вновь улыбнулся, попутно поигрывая бровями.

      – Майки, я правда не боюсь. Может, это детская травма какая-то или наследственность. Я без понятия! Может, даже просто твоё пагубное влияние на мою психику сказалось, но что есть, то есть.

      – Ладно, не хочешь признаваться – не надо, – Майки даже немного расстроился, не добившись желаемого признания, и вновь переключился на предыдущую тему: – Хорошо, может, у нас во вселенной не всё так уж чудесно, но… – он вновь попытался окрасить мрачный рассказ друга. – По крайней мере, ты можешь открыто говорить о том, как тяжело жить безродным, и при этом тебя никто не преследует и не наказывает за это.

      – Конечно, могу. Потому что лет через пятьдесят я умру, и обо мне никто даже не вспомнит.

      – Ну, прям-таки никто! – возмутился Майки. – Я, будучи бессмертным миллионером, буду вспоминать о тебе каждый раз, запрыгивая в постель к своей очаровательной Карле! – он рассмеялся, дружественно похлопывая друга по плечу.

      – Ну, спасибо! – Двенадцатый оценил заботу друга. – Даже не знаю, что ужасает больше: то, что ты в будущем будешь представляешь меня в постели, или то, что будешь спать с воображаемой подружкой, – он вновь язвительно подшутил над товарищем, попутно подключая блок анализатора к электронному