Инквизитор. Раубриттер. Борис Конофальский

Кто-нибудь из вас грамотен?

      Молодые люди переглянулись, и, глядя на их дурные физиономии, он понял, что грамоте они не учены.

      – Писать, читать и считать что бы выучились. – Без всякой мягкости сказал Волков.

      – Писать? – Скорчил жалобную физиономию Вилли и опять глянул на своего друга.

      – Нет в учении печали, – сказал брат Семион. – Я вас выучу, добрые отроки. Не хуже других будете.

      Новоиспечённые сержанты глянули на святого отца, как голодные собаки смотрят на доброго человека, что отламывает им хлеб.

      – Не спускаете с этого сброда глаз. – Волков указал на людей, что всё ещё стояли в строю. – Мне нужно, что бы они научились стрелять быстро и метко. Нужно, что бы они научились быстро перезаряжать оружие, быстро выходить на позицию и быстро уходить с неё. Нужно, что бы они стали солдатами.

      – Господин, мы всё… – начал Вилли.

      Но кавалер жестом прервал его. Встал и пошёл, хромая, к людям:

      – Ещё раз говорю тем, кто слаб и думает уйти. Уходите сейчас.

      Люди стали приглядываться, некоторые наклонялись, чтобы видеть весь ряд, может, кто из ряда выйдет, но никто не вышел.

      Нет, эти мерзавцы хотели делить добычу. Они ещё не понимали, куда попали.

      – Хорошо, – сказал кавалер, когда так никто из строя и не вышел.

      Он ещё раз отсмотрел этих людей и ни на секунду не усомнился, что кто-то из них ещё сбежит.

      Они шли на юг, ещё утром вошли в землю Фриннланд. Ничем эта земля не отличалась от земли Ланн, только дороги здесь были хуже. Городов тут больших не было, вокруг поля да пастбища, даже столица Фринланада, Эвельрат, и та была, кажется, невелика, не чета ни Малену, ни Вильбургу, ни Ланну.

      Шли хорошим солдатским шагом. Волков не хотел давать поблажки, но вскоре Роха подъехал к нему и сказал, что людишки приустали.

      – Привал? – Удивился кавалер. – Мы только пошли.

      – Они к такому шагу непривычны, горожане, лентяи. Были бы мужики, то шли бы и дальше, а эти уже едва плетутся. – Пояснял Скарафаджо.

      – Ни доспеха не несут, ни оружия, ни провианта и уже на второй день марша едва плетутся?

      Игнасио развёл руками, но он оказался прав. Почти тут же к квазару подошёл Вилли и сказал:

      – Господин, у нас один не может идти.

      Волков повернул коня и увидал одного из людей полулежащего на обочине дороги. Кавалер подъехал к нему:

      – Ну, что с тобой?

      – Господин… – вздыхал бледный, как полотно, человек. – Не могу больше идти.

      Он после каждого слова вздыхал и держался за бок.

      – Сыч, – крикнул Волков, – дай ему кусок хлеба, и пусть идёт куда хочет.

      Но и это было ещё не всё, до полудня двое просили разрешения уйти, у обоих были сбиты ноги в кровь, в мясо. Башмаки были у них совсем никудышные. Сыч им тоже выдал хлеба. Когда по полудню стали на привал, людишек оставалось всего сорок семь.

      Но даже на привале им не дали валяться. Новые сержанты часть людей отправили на сбор дров и готовку еды, а остальные пошли учиться стрелять.

      На третий день, когда