Заряд воображения. Дарина Александровна Стрельченко

ул ладонь для рукопожатия.

      – Арсений Щуман. Отдел психологии нематериалов. Станем коллегами – будете сидеть за соседним столом.

      Яна, прислушиваясь к нарастающей в правом виске боли, мрачно кивнула. Щуман обвёл рукой отделанную серыми панелями комнату:

      – Располагайтесь. А я должен выйти – таковы правила.

      Он был уже у самой двери, когда Яна негромко, почти спокойно спросила:

      – Где моя сестра?

      – Это не в моей компетенции, – обернувшись, мягко ответил Арсений. – Но я уверен, вам сообщат, как только мы закончим беседу.

      – Я не видела её трое суток.

      Щуман вышел, аккуратно притворив дверь. Секунду Яна различала его расплывчатый силуэт, а затем стекло затянуло дымчатой плёнкой.

      Чувствуя, как внутри разливается нервная, чугунная слабость, она попыталась переключиться и принялась оглядывать комнату. Отполированные до глянца стены, высокий потолок, никакой мебели. Из светильников – только встроенные в зеркальный пол лампы. Одного взгляда на них хватило, чтобы во рту возник горький, солоноватый привкус тошноты: ровно в тот момент, как Яна посмотрела под ноги, пол словно отключили – она стояла на стекле, под которым извивалась густая, смолисто-чёрная, с багровыми прожилками тьма.

      – К стене, пожалуйста.

      Голос Щумана был прежним, но теперь он звучал гораздо громче и почти утратил человеческую интонацию. Яна задрала голову, ища динамик, но голос шёл отовсюду, словно комната была пронизана акустическими порами.

      Яна медленно подошла к стене. В голове нарастал звон; ладони вспотели. Она хотела встряхнуться, но плечи свело, и она только нелепо дёрнула головой.

      – Ближе.

      Нервничая всё больше, она подошла к стене вплотную. На тёмно-сером глянце зажглись два красных овала.

      – Приложите ладони. Это детектор. Он поможет понять, честны ли вы с нами.

      Чувствуя себя глупо и совершенно беззащитно, Яна повиновалась. Она ждала, что стена окажется твёрдой и ледяной, но ладони словно погрузились в тёплую воду.

      Ей показалось, молчание длится вечность. В тишине отчётливо, неестественно громко разносился звук прерывистого дыхания.

      Яна попыталась дышать ровнее.

      – Какую сумму вы накопили, продавая материалы на чёрном рынке?

      Она вздрогнула, зажмурилась и услышала, как в висках яростно стучит кровь.

      – Я редко повторяю дважды. Пожалуйста, имейте в виду: каждый пропуск играет не в вашу пользу.

      Она снова подумала об Ирине, которую не видела с самого ареста.

      – Что с моей сестрой?

      – Как долго вы скрываете материалы от рейдов?

      – Что. С моей. Сестрой?

      – При вас нашли план с указанием места, где можно пересечь границу. Откуда он у вас?

      Яна открыла глаза. Взгляд упал на пол; резко закружилась голова. Она сглотнула и раздельно, громко повторила:

      – Что с моей сестрой? Я не буду отвечать, пока вы не скажете.

      – Вы предпринимали попытки изучить свойства нематериалов и их влияние на психику?

      Ей почудилось, этот вопрос прозвучал не так бесстрастно, как другие. Яна глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь подавить тошноту. Влажные ладони скользили по стене. И почему, собственно, она должна держать руки на этом детекторе, если всё равно не отвечает на вопросы?

      Она выпрямилась и с облегчением покрутила затёкшими кистями.

      Динамики молчали.

      Через несколько минут дверь открылась; в проёме, сложив на груди руки, стоял Щуман. Яне показалось, что его губы подрагивают.

      – Яна Андреевна, вы увидитесь с сестрой, как только ответите на мои вопросы. Пожалуйста, верните ладони на детектор.

      Она глухо спросила:

      – Какие гарантии?

      – Только моё слово. В противном случае вы не увидите сестру никогда.

      Арсений улыбнулся и с извиняющейся ноткой добавил:

      – Яна Андреевна, мы максимально идём вам навстречу. Вы сами вынуждаете ужесточать условия. Итак, – он прислонился плечом к косяку, прищурился и склонил голову: – Какую сумму вы накопили, продавая материалы на чёрном рынке?

      – Не помню точно, – процедила Яна, впечатывая ладони в стену. – Около пятнадцати тысяч. Я не успела посчитать последнюю продажу – мне пришлось вносить выкуп за сестру.

      – Хорошо. Как долго вы скрывали материалы от рейдов?

      – Несколько месяцев.

      – Точнее.

      – Три… четыре… Не помню точно.

      – Вспоминайте, Яна Андреевна.

      – С сентября. Да, с этого сентября.

      Щуман, не сводя с неё глаз, один за другим согнул несколько пальцев. Кивнул. О чём-то задумался.

      – Как вам пришла эта мысль – прятать материалы?

      Несколько секунд Яна молча рассматривала стену, удивляясь, что он не слышит,