Неприметный холостяк. Пелам Вудхаус

преступником»? Там я четко изложил, что человек, только что освободившийся из тюрьмы, менее остальных склонен к преступлениям. Все логично! Подумай сам. Если ты пролежал год в больнице после того, как спрыгнул с крыши и расшибся, какой спорт покажется тебе самым отвратительным? Разумеется, прыжки с крыши!

      Джордж по-прежнему недовольно хмурился.

      – Все это распрекрасно, но как-то неприятно, когда в доме у тебя болтается бывший преступник.

      – А, чепуха! Избавляйся от старомодных предрассудков. Тюрьма – своего рода университет, он обучает справляться с трудностями внешнего мира. С моральной точки зрения заключенные – те же студенты. Ты ведь не замечал за Муллетом недостатков?

      – Нет как будто.

      – Работает он хорошо?

      – Да.

      – Ничего у тебя не украл?

      – Нет.

      – Так в чем дело? Выкинь все страхи из головы. И лучше расскажи-ка мне про девушку.

      – Откуда ты про нее узнал?

      – Муллет рассказал.

      – А он откуда узнал?

      – Следил за тобой и все видел. Джордж зарделся.

      – Нет, каков змей! Сейчас же пойду и уволю его!

      – Ничего подобного. Действовал он из чистого усердия и преданности. Заметил, что ты все уходишь куда-то, бормоча что-то себе под нос…

      – А я бормотал? – удивился Джордж.

      – Еще как! Бормотал и вел себя крайне странно. Естественно, добрый, усердный слуга пошел за тобой, приглядеть, как бы ты не угодил в беду. Он доложил, что большую часть досуга ты проводишь, таращась на какую-то девицу с Семьдесят девятой улицы.

      Джордж зарделся еще пуще и помрачнел.

      – И что с того?

      – Вот и я бы хотел узнать – что с того?

      – Почему бы мне на нее не смотреть?

      – Но зачем тебе смотреть?

      – Затем, – объяснил Джордж, раздувшись точно лягушка, – что я люблю ее!

      – Какая чушь!

      – Ничего не чушь!

      – Ты читал мою брошюру «Разумный брак»?

      – Нет.

      – Я доказываю, что любовь – эмоция разумная, возникающая из общности вкусов. Разгорается она постепенно, не спеша. Как можно любить девушку, если ты и словом с ней не перемолвился и даже имени ее не знаешь?

      – Имя я знаю.

      – Каким же это образом ты узнал?

      – Пролистал телефонный справочник и узнал, кто живет в доме № 16 на Семьдесят девятой улице. Мне понадобилась целая неделя, потому что…

      – Дом № 16 по Семьдесят девятой улице? Уж не хочешь ли ты сказать, что таращился на крошку Молли? На Молли Уоддингтон?

      Джордж вздрогнул.

      – Да, верно, Уоддингтон. Сигсби X. – Джордж задохнулся от избытка чувств и благоговейно взглянул на друга. – Хамилтон! Хэмми, старик! Ты… ты хочешь сказать, что знаком с ней? Нет, ты правда знаком с ней?

      – Разумеется, знаком. И очень близко. Много раз видел ее в ванне.

      Джорджа с головы до пят пробрала дрожь.

      – Это ложь! Низкая, грязная…

      – Когда она была маленькой.

      – Ах маленькой? – Джордж немного поостыл. – То есть ты знаешь ее с детства?