Ученик мага. Тахир Шах

усмотреть хоть какую-то упорядоченность на Парк-стрит, улица виделась мне сплошным водоворотом из машин и нищих.

      Впрочем, вскоре я заметил, как напротив «Флури’c» приличный с виду господин остановился и заговорил с попрошайкой. По всей видимости, они хорошо друг друга знали. Делать мне все равно было нечего, так что я подошел и встрял в разговор. Калькутта – единственный из известных мне городов мира, где можно запросто остановить первого встречного и перекинуться с ним парой слов.

      Из-под синего пиджака господина виднелись кожаные подтяжки, из нагрудного кармана торчал уголок шелкового носового платка. Лицо у него было смуглое, уши крупные, а волосы так блестели, что наводили на мысль о театральном гриме. Я задал ему вопрос о калькуттских тайнах, и он – точно так же, как Хорас – с радостью поделился со мной своими знаниями.

      Здесь его знали как Нондана – в Бенгалии клички есть у всех, – он зарабатывал себе на жизнь тем, что помогал нищим в центре Калькутты.

      – Улица – это окно, через которое можно заглянуть в миллионы жизней, – речь его отличалась цветистостью. – Нищие – это ведь часть нашего общества. Их не нужно избегать, наоборот, им надо всемерно помогать. Кто знает, что ждет нас самих через неделю, через месяц? Может статься, и вам придется просить подаяние.

      Мы вместе с Нонданом шли по Парк-стрит. Нищие были повсюду: сидели возле роскошных магазинов и дорогих ресторанов, пробегали перед решетками радиаторов черно-желтых такси марки «Ambassador», копались в глубоких сточных канавах.

      – Вы не задумывались, почему другие нищие не приходят сюда побираться? – спросил Нондан, останавливаясь возле «Мулен-Руж» – калькуттской версии знаменитого парижского кабаре. – Любой нищий почтет за счастье оказаться на Парк-стрит. Но обратите внимание: бездомные тут соблюдают определенный порядок.

      – Да ладно! Они просто бродят туда-сюда.

      – А вот и нет, – уверенно возразил Нондан. – Обратите внимание, скажем, вон на ту женщину… – он указал на старуху, что накинула на голову полу сиреневого сари. – Она, как и все остальные, не выходит за пределы территории, которую арендует.

      – То есть как это арендует?

      – А вот так – отдает половину выручки Дадасам.

      – Кто такие Дадасы?

      – Большие Братья – они тут все держат.

      – Мафия?

      – Ну, – замялся Нондан, – можно и так сказать. Они со всех нищих в округе берут мзду. А кто не платит, тех бьют.

      – Навряд ли Дадасы этим много зарабатывают, – сказал я. – Неужели они не могли себе найти занятия поприбыльней?

      Нондан закатил глаза.

      – Навряд ли много этим зарабатывают?! – возмутился он. – Да вы с ума сошли! Калькуттские нищие – это же многомиллионный бизнес.

      – Глупости какие…

      – Посудите сами, – стал убеждать меня Нондан, – в Калькутте не менее восьмидесяти тысяч нищих, которые целыми днями без перерывов на обед и выходных просят милостыню. Скажем, один нищий зарабатывает в