Рыжий рыцарь. Алексей Дурново

этот! Я путешествовал с ним три месяца и за это время ни разу не ездил верхом.

      – А зачем тогда седло?

      – Чтобы люди не задавали глупых вопросов. Да и по правде говоря, лошак достался мне уже с седлом, а как снять его, я не знаю.

      Верхушки исполинских деревьев зловеще покачивались на фоне темно-синих туч. Где-то не смолкая ухала сова. Дождь лил как из ведра, усиливаясь с каждой минутой, а зубы мальчиков стучали как бешеные.

      – Идем-ка под дерево.

      Вирель сидел, прижавшись спиной к стволу дуба. Тристан устроился рядом. Тут было почти сухо. Широкие листья и раскидистые ветви служили им отличной крышей, но и сквозь нее пробивались дождевые капли. Тристан накинул капюшон и завернулся в плащ. Только теперь он задумался над тем, что делать дальше. Путь домой для него теперь закрыт. В Ригерде его тут же схватят люди кина Бутуза, а потом, когда хозяин вернется, ему грозит наказание за побег. Вот только во всей остальной Амбинии у него не было ни одного знакомого, а значит, и идти ему теперь некуда.

      – Послушай, – снова отвлек его Вирель. – А ты точно оруженосец?

      – Теперь уже нет, – ответил Тристан. – Я отныне беглый крестьянин.

      – Постой, я не об этом. Ты вытащил нас из этой передряги и проявил при этом редкую твердость духа. Ты сохранил трезвость разума в непростой ситуации, когда у тебя была доля секунды, чтобы найти спасительное решение. Все эти качества отличают рыцарей, по крайней мере, так говорится в древних песнях. Ты не думал посвятить себя ратному делу?

      – Нет, – горячо ответил Тристан, – конечно нет! Я крестьянин. Такие, как я, всю жизнь работают в поле, а не сражаются с драконами. Рыцарем нужно родиться. Я не посмел бы…

      – Судя по тому, как горячо ты с этим споришь, – перебил его Вирель, – ты хотел бы стать рыцарем.

      Тристан рассердился еще пуще.

      – Откуда ты знаешь?! – вскричал он.

      – Я менестрель, – гордо ответил Вирель. – И отлично разбираюсь в людях.

      – Да, – неуверенно буркнул Тристан. – Я с детства мечтаю носить доспехи, скакать верхом и совершать подвиги.

      – Так что тебе мешает? Ты теперь свободен.

      – Этому нужно долго учиться. Рыцаря с малых лет воспитывают и готовят к будущим подвигам. И потом, нужны оруженосец и советник. Первый – чтобы заботиться о снаряжении, второй – чтобы планировать подвиги.

      – Глупости, – отмахнулся Вирель. – Ни один учитель не научит человека быть храбрым. Знаешь, менестрели тоже учатся музыке, но те, кому медведь на ухо наступил, никогда не смогут слагать песни. Вот у меня к этому талант с самого детства. Потому что менестрелями не становятся, а рождаются, как и рыцарями.

      – Именно, – сказал Тристан, – и я рыцарем не родился. Я родился крестьянином и должен сеять ячмень, как мой отец. У нас, крестьян, одна богиня – Тидриса, и она не будет милостива к тому, кто бросил дело, которым должен был заниматься.

      – Знаешь, – усмехнулся Вирель, – я бы на твоем месте как минимум попробовал бы, а потом уже говорил. Все, что тебе нужно, – это меч, латы и конь. А если с подвигами не сложится, ты сможешь