Путешествие на Запад. Том 3. Чэн-энь У

сколько ему лет.

      – Мне исполнилось семьдесят четыре года, – сказал старик.

      – Сколько же у тебя сыновей? – заинтересовался Сюань-цзан.

      – Всего один, – со вздохом отвечал старик, – а ребеночек, которого вы видели, – мой внучек.

      – Нельзя ли пригласить сюда твоего сына, – спросил Танский монах, – я хочу приветствовать его!

      – Этот негодяй недостоин того, чтобы его приветствовали, – гневно произнес старик. – Тяжелая мне выпала доля, не слушает он меня. Вот до сей поры его все нет дома.

      – Где же он изволит заниматься делами? – спросил Сюань-цзан.

      Старик покачал головой и тяжело вздохнул:

      – Беда мне с ним! Если бы он занимался делами, это было бы счастье для меня! Но у этого мерзавца на уме одни лишь злодейства. Он забыл о семье, ведет беспутный образ жизни, затевает драки, грабит прохожих, занимается убийствами и поджогами, водит дружбу со всякими проходимцами. Вот и теперь ушел из дому пять дней тому назад и до сих пор не возвратился.

      От этих слов у Танского монаха перехватило дыхание и отнялся язык. Он подумал:

      «Уж не был ли его сынок одним из тех разбойников, которых убил Сунь У-кун?» Ему стало не по себе, он приподнялся и произнес:

      – Я думаю, что ваш сын – прекрасный человек; разве мог у столь достопочтенных родителей вырасти непутевый и непокорный сын!

      Сунь У-кун поднялся с места и подошел к старику.

      – Уважаемый! – сказал он. – Зачем тебе такой недостойный сын? Ведь он причиняет тебе и матери на старости лет столько огорчений, предается грабежам и распутству? Позволь мне разыскать его, привести сюда и забить до смерти.

      – Да я и сам хотел было передать его властям, – отвечал старик, – но что поделаешь? У меня он ведь единственный! И, хоть непутевый, пусть все же остается при мне, будет кому похоронить меня.

      – Брат, – сказали тут Ша-сэн и Чжу Ба цзе. – Не суйся куда не следует! Не нам судить. Зачем вмешиваться в их семейные дела? Лучше попросим у нашего благодетеля немного сена, устроим себе постель вон в том помещении и ляжем спать, а завтра пораньше снова отправимся в путь.

      Старик велел Ша-сэну пройти на задний двор, взять вязанки две рисовой соломы и устроить постель.

      За Ша-сэном пошли Сунь У-кун с конем, Чжу Ба-цзе с поклажей и Танский монах. Вскоре они улеглись спать, и мы пока оставим их.

      Среди разбойников, о которых уже шла речь выше, действительно был сын старика Яна. Утром того дня, когда Сунь У-кун у пригорка убил обоих главарей, вся шайка разбежалась, и лишь ночью, ко времени четвертой стражи, разбойники снова собрались вместе и стали стучаться в ворота усадьбы.

      Старик поспешно облачился и сказал своей старухе:

      – Жена. Опять эти негодяи явились!

      – Ну что же? Ступай, отворяй ворота! – сказала женщина. – Пускай идут в дом.

      Не успел старик открыть ворота, как вся шайка ворвалась с криками: «Мы голодны, мы есть хотим!»

      Сын старика поспешил к себе, разбудил жену и велел ей варить рис и готовить еду; затем он направился