Путешествие на Запад. Том 3. Чэн-энь У

они принялись колотить Танского монаха. И он, за всю жизнь ни разу не солгавший, на этот раз в отчаянии решился пойти на ложь.

      – Почтенные господа, – взмолился он, – не бейте меня. Со мною вместе идут мои ученики, они немного отстали. Вот у них есть при себе несколько лянов серебра. Заранее обещаю вам его.

      – От этого монаха мы в убытке не останемся, – вскричали разбойники. – Ну-ка, ребята, свяжите его!

      Все как один навалились на Танского монаха, скрутили его веревками, а затем подвесили высоко на сук дерева.

      Тем временем трое злосчастных спутников гнались пешком за своим наставником. Чжу Ба-цзе балагурил и громко хохотал:

      – Интересно знать, где сейчас наш учитель, куда умчал его конь?

      И вдруг они заметили своего наставника на высоком суку придорожного дерева.

      Чжу Ба-цзе продолжал шутить:

      – Глядите, братцы! – сказал он. – Наш учитель заждался нас и от скуки полез на дерево, да еще качается на суку, словно на качелях!

      Сунь У-кун сразу же понял, в чем дело, и прикрикнул на Чжу Ба-цзе.

      – Замолчи ты, Дурень! Он не сам полез, кто-то подвесил его на сук. Вы идите помедленнее, а я слетаю вперед и узнаю, что случилось.

      О, волшебный Сунь У-кун! Быстро взбежав на пригорок, он стал пристально вглядываться вдаль и увидел шайку разбойников. Это обрадовало его. «Вот удача, – подумал он, – на ловца и зверь бежит».

      Сунь У-кун тотчас же встряхнулся и мигом превратился в чистенького, благообразного послушника лет шестнадцати, одетого в черную рясу. За спиной у него висел синий холщовый мешок. Семеня ногами, послушник подбежал к дереву, на котором висел Танский монах, и окликнул его:

      – Наставник! Что с вами случилось? И откуда взялись эти злодеи?

      – Брат мой! – отвечал Танский монах. – Зачем спрашивать? Ты бы лучше помог мне…

      Но Сунь У-кун не унимался:

      – Чем занимаются эти люди? Кто они такие?

      – Эти люди преградили мне путь, – отвечал Танский монах. – Они задержали меня и потребовали денег за проход. Но денег у меня, как тебе известно, нет. Вот они и подвязали меня сюда и ждут твоего прихода, чтобы ты им уплатил. Иначе придется отдать им нашего белого коня.

      Эти слова рассмешили Сунь У-куна, и он сказал:

      – Наставник мой, ты неисправим! Я видел много монахов, но такого мягкотелого, как ты, не встречал. Ты – посланец самого Танского императора и идешь на Запад к Будде, как же ты можешь отдать своего коня-дракона?

      Но Танский монах возразил ему:

      – Брат мой! Что поделаешь? Гляди, как меня избили, а потом еще подвесили на этот сук.

      – Что же ты им сказал? – спросил Сунь У-кун.

      – Когда они принялись меня бить, – отвечал Сюань-цзан, – я не знал, что делать, и сослался на тебя.

      – Что же ты сказал им, сославшись на меня? – снова спросил Сунь У-кун.

      – Я сказал им, – продолжал Сюань-цзан, – что у тебя есть деньги на дорожные расходы, и обещал им, как сделал бы всякий, попавший в беду, отдать их, лишь бы они перестали истязать меня.

      – Вот