На поле Фарли. Риз Боуэн

поток: солдаты различных родов войск перебазировались на новое место службы или ехали в увольнение перед отправкой в Африку или на Дальний Восток, группа малышей с бирками на шее ждала отправки в эвакуацию под тревожными взглядами матерей, сгрудившихся за барьером. Поезд на ближней платформе уже собирался отходить. Чуть ли не из каждого окна высовывался солдат, прощавшийся с любимой или с матерью. Какая-то девушка, привстав на цыпочки, поцеловала своего парня.

      – Береги себя, Джо! – попросила она.

      – Обо мне не беспокойся. Все будет в порядке, – ответил он. – У меня, как у кошки, девять жизней.

      Памела глядела на них с жалостью и тоской. Сколько молодых людей говорили то же, а потом не вернулись? И все же она им завидовала – как они не сводят глаз друг с друга! Будто больше никого во всем мире не существует.

      Ее поезд уже стоял у перрона. Пришлось потолкаться у входа в толпе пассажиров. Она выбрала вагон с коридором и в итоге пробиралась по нему мимо солдат с вещевыми мешками, которые, уже успев расположиться, болтали и курили, точно ехали на увеселительную прогулку. Некоторые с ней заигрывали.

      – Садись сюда, красавица, – предложил один, похлопав по вещмешку. – С нами не соскучишься! Хочешь папиросу?

      Она отмахивалась от них с улыбкой, понимая, что им поневоле приходится бодриться и что больше всего на свете им сейчас нужна улыбка хорошенькой девушки. Наконец нашлось купе с одним свободным местом, которое Памела с облегчением заняла. Рядом уже устроились мать с малышом на коленях, удовлетворенно сосавшим палец, девушка в форме Женской вспомогательной службы ВМС и две полные матроны средних лет, которые жаловались друг дружке, что на железных дорогах отменили дамские купе.

      – Стыд, да и только, что приходится протискиваться мимо мужчин, – сетовала та, что потолще. – Представляете, один из них сказал: «Не кипятись, мамаша, ты вовсе не девушка моей мечты»!

      – Возмутительно! Мир сошел с ума.

      Они посмотрели на Памелу, ожидая сочувствия.

      – Надеюсь, они не приставали к вам, моя милая?

      – Ничего страшного, я справилась, – улыбнулась в ответ Памела.

      Послышался свисток, в коридоре затопали, принялись хлопать дверьми, и поезд, дернувшись, отъехал от перрона. Успевшие сесть в последнюю минуту пробирались по коридору мимо их купе. Памела отвернулась к окну. Поезд пересек железнодорожный мост через Темзу, показалась панорама Сити; среди руин отважно возвышался купол собора Святого Павла. Когда въехали на вокзал Ватерлоо на южном берегу реки, Памела заметила, что в коридоре к двери ее купе прислонился молодой человек, темные курчавые волосы юноши касались ворота твидового пиджака. Памела вдруг узнала его и рывком отворила дверь купе, отчего юноша поспешно отступил и повернулся к ней лицом.

      – Бен? Господи, это и правда ты! – просияла Памела. – То-то мне твой затылок показался знакомым.

      – Памела? – не веря своим глазам, воскликнул Бен. – Что ты здесь делаешь?

      – То же, что и ты, полагаю. Еду домой