Бессмертные. Джеймс Ганн

больше усилий?

      – Если это возможно. Время летит быстро. Некоторые из нас начинают нервничать.

      – А зачем вы устроили возгорания этим утром?

      Молчание затопило комнату, прежде чем Локк спросил:

      – Вам и это известно?

      – Я не верю в совпадения. Два возгорания – это явный перебор.

      Локк беспомощно развел руками:

      – И мои подчиненные допускают ошибки. Но только один раз.

      – Но что вам было нужно?

      – Подтверждение. Доказательства. Что-нибудь.

      Локк склонил голову, опершись подбородком на скрещенные пальцы.

      – Подтверждение чего?

      – Ваших связей с Картрайтами. Или успеха с эликсиром жизни.

      – С чего вы решили, что мне удалось с ними связаться, если вы в этом не преуспели?

      – Они могли сами связаться с вами; а мне они бы не доверились.

      – У них нет причин связываться со мной. Напротив, целая куча причин этого не делать. Точно так же, как им не следует связываться друг с другом. Все, что им нужно, – это свобода и возможность плодиться и размножаться, даря нашему виду бессмертие; сентиментальность – их главный враг.

      – Меня не интересует бессмертие всего вида и даже отдельных его представителей вроде моего совета директоров. Мир каждого исчезает вместе с ним.

      Пирс продолжил, словно пытался избавиться от Локка и его совета директоров, просто игнорируя их существование:

      – А о вас они ничего не знают. Я же не знал.

      – Мы с вами оба преследуем миф.

      – Что касается создания эликсира жизни, – добавил Пирс, – то это намного сложнее, чем я думал. В процессе участвует не только гамма-глобулин, но и стволовые клетки и, возможно, зародышевая хордамезодерма. Но почему вы решили, что я достиг успеха?

      – Во-первых, ваша внешность, – начал Локк. – Вы ненамного моложе меня, но выглядите лет на пятьдесят – уж больше шестидесяти вам точно не дашь.

      Пирс взглянул на Локка.

      – Вы не первый, кто мне говорит подобное. Я скоро сам в это поверю. Но это все благодаря хорошим генам, здоровому образу жизни и позитивному мышлению.

      Локк пожал плечами:

      – К тому же есть такая вещь, как интуиция: проработай вы в сыскном бизнесе столько же лет, сколько я, – у вас бы тоже развилось чутье на такие вещи.

      – Вы тоже страдаете паранойей, – заметил Пирс.

      Теперь пришла очередь Локку взглянуть на него.

      Пирс повернулся к двери и увидел очертания громоздкой фигуры медбрата, прислонившегося к стене коридора. На секунду она превратилась в огромную тень с дубинкой, выскочившую на него из темноты. Он вспомнил луч лазера, разрезавший темноту, и все понял. Медбрат вовсе не был медбратом. Он был телохранителем, выполняющим и другие рискованные поручения, возможно, даже такие, как поджог.

      Пирс снова повернулся к Локку.

      – Вы, без сомнения, надеялись, что я кинусь в лабораторию, спасать образцы, – сказал он, – но, боюсь, там просто нечего спасать. Или обшарили мою квартиру в поисках записей. Но я их там не храню, и Том Барнетт вам наверняка об этом говорил.

      – Кто? –