Страх. Олег Юрьевич Скляр

это я? Стыд какой! Не начну стрелять – хана! Сдохну под «духовскими» пулями в обоссанных штанах, как последнее чмо! – с омерзением и злостью на себя подумал он, – Нужно заставить себя встать и стрелять!»

      Он вспомнил, как учил их Комбат: «Если по тебе стреляют, но не попадают – ответь, и тогда не дашь возможности прицелиться в тебя.

      Не станешь стрелять – тогда враг прицелится, и ты – покойник».

      А он хотел жить, и теперь уже отчетливо понимал, что за это нужно сражаться. И теперь он уже готов был сражаться. За себя. И даже за этих сосунков с его взвода, которые со щенячьим восторгом радовались крутым фото в дембельских альбомах. Даже за них сейчас он готов был сражаться. Он чувствовал и понимал, что он сильнее их, что никто, кроме него, не сможет сделать этого, а он обязан.

      Он набрал полную грудь воздуха, сжался и, дико напрягаясь всеми мышцами, заорал.

      – Аааааааааа! Ааааааааа!!!

      Еще раз и еще. Что есть мочи, до хрипоты. Пальцы до боли впились ногтями в ладони, а он орал. Он гнал от себя свой страх, презирая и ненавидя его. И страх отошел.

      Наводчик бросился к механизмам наведения и, прижав глаз к прицелу, попытался рассмотреть противника, сориентироваться, куда нужно было вести огонь. Но разрывы гранат и мин мешали ему это сделать, да и противник уже не шел колонной.

      Бандиты рассеялись по полю и ближним склонам гор. Они передвигались, бежали, падали, стреляли, терялись то и дело из виду. Тут не стрельбище – цель не стоит неподвижно. И как теперь в этом хаосе определиться, куда лучше стрелять?

      Наводчик стал, почти не целясь, стрелять по передвигающимся боевикам. Водил стволами пулеметов вправо-влево и жал на кнопки спусков, посылая пули куда-то в сторону наступавших бандитов. Попал, не попал, он этого еще не понимал.

      Вибрация пулеметов отбойным молотком передавалась всему его телу. Это постепенно привело его в чувства. Кровь разлилась теплом по всем его членам. Мысли стали более четкими.

      «Соображалка включилась», – так иногда любил говорить он, позаимствовав это выражение у Комбата. Теперь он уже нашел свое место в бою. Он начал видеть и понимать, что нужно делать: самое главное не подпускать бандитов близко к позициям, выбирать тех, кто вырвался вперед и стрелять по ним. Целиться и стрелять, целиться и стрелять. Должны же они понести потери, испугаться и отойти…

      …Не испугались и не отошли.

      Потери от огня стрелкового оружия бандиты несли небольшие. Сразу было видно, что противостоят им молодые и неопытные бойцы, а некоторые из них явно трусят. А если трусят, значит, итог боя заранее предрешен.

      Чужой страх придает тебе смелости, удесятеряет силы.

      Больше всего боевиков беспокоили огонь БТРа и расчета АГС-17, заставивший залечь бандитов. В том числе добрых два десятка навечно. Но расчет АГС уже был уничтожен, а БТР можно было обойти с флангов, а затем уничтожить из гранатометов.

      Боевики, уже почти не прячась, с азартом охотников расстреливали опорный пункт, приближаясь к нему все ближе.

      Один