Страх. Олег Юрьевич Скляр

Он не был готов к этому.

      Рука, взявшая нож бессильно опустилась. Нож задрожал в ней, готовый вот-вот выпасть. Худой округлившимися от страха глазами смотрел на Бородача.

      – Давай. Ты сможешь! – Заорал на него Бородач.

      Он дико посмотрел на это маленькое и грязное существо. Лицо Бородача перекосилось, глаза горели злом и презрением. Казалось, еще секунда и Бородач отберет нож у этого худого, тщедушного и отвратительно трусливого человека и сам воткнет его ему в шею.

      Худой страшно боялся Бородача, а под его ногами лежал пленный солдат, из-за которого его самого могли сейчас убить. И теперь он видел в нем врага, смертельного врага. Страх перед Бородачом породил в нем ненависть к этому пленному, а ненависть породила ярость. И он с яростью стал кромсать ножом тело пленного.

      На руку брызнуло теплым и липким. Он хотел одернуть руку, но свирепый взгляд Бородача не дал ему это сделать. Нож упирался во что-то мягкое и теплое, и худой, дергаясь от страха и торопясь, резал, резал это мягкое и теплое. Жертва даже не пошевелилась. Худой удивился этому, и тут же его страх мгновенно сменился исступлением. И он резал, резал, пока голова пленного не отделилась от тела.

      Покончив с пленным, худой встал, держа в опущенной руке за волосы отрезанную голову пленного. Его грудь и лицо были залиты парящей на вечернем воздухе кровью, только что убитого им бойца.

      Шатаясь и рыча от возбуждения, он смотрел на Бородача.

      Он смог. У него получилось.

      Бородач улыбаясь, поощрительно похлопал его по плечу и чтото сказал ему. Худой этого не слышал, от переизбытка чувств в его глазах все плыло и качалось, как у пьяного, его слух притупился. Он видел глаза Бородача и понимал, что если не сделает того, что приказывает Бородач, то судьба его решится тут же. Он убил врага и остался жив. Лично, собственной рукой убил. Он смог это. Он доказал всем, что может это сделать.

      Все эти чувства смешались в нем, и его всего трясло от дикого восторга, граничащего с экстазом.

      Замкомвзвода не почувствовал, как чье-то колено надавило ему между лопаток и прижало его грудь к земле, он не почувствовал, как ему задрали голову. Он почувствовал лишь то, как что-то постороннее, вдруг холодно и остро вошло ему в горло, разорвало его и вышло из него, так же неожиданно, как и вошло. Ему не было больно, ему было всё равно. Его грудь почувствовала тепло. Тепло растекалось вниз к животу – это покидающая его жизнь согревала его остывающее тело вытекающей из него же кровью.