Все меняется. Элизабет Джейн Говард

родни.

      – Какого черта ты хочешь этим сказать?

      – Да ладно тебе, Руп. Сам знаешь: Хью считает, что нам надо сохранить дом любой ценой, а Эдвард – что мы должны избавиться от него. И, кстати, насчет твоего мнения я не уверен.

      – Это потому, что я еще не определился, – он вытащил помятую пачку «Голуаз», протянул Арчи и достал сигарету сам. – То есть, – продолжал он после краткой паузы, за время которой пытался понять, чего на самом деле ему хочется, – все зависит от желания Рейчел. В дом в Риджентс-парке она не поедет, это ясно. Дюши терпеть его не могла, говорила, что для нее он слишком велик. Ее дом был здесь, и Рейчел, возможно, относится к нему так же. Я действительно считаю, что решать ей. Да и дети все до единого обожают здесь бывать.

      – Знаю, что обожают. Мои рвутся сюда каждые каникулы. Но кто будет за все платить?

      – Полагаю, мы могли бы поделить между собой расходы на содержание дома.

      Этого он и боялся.

      – Руп, я вынужден сказать тебе прямо сейчас: к сожалению, в этом на меня нельзя рассчитывать. У меня просто нет таких средств, чтобы обещать что-нибудь на регулярной основе. С деньгами в последнее время довольно туго. – Его голос угас, улыбка стала виноватой. Он женился на любимой дочери Руперта, но едва ли обеспечивал ей жизнь, к которой она привыкла.

      – Дружище, дорогой, я и не рассчитывал, что ты станешь вносить свою лепту. Скинуться должны Хью, Эдвард, я и Рейчел, если она хочет жить здесь. – Даже в этом проявлении доброты была унизительность. – И мы всегда будем рады тебе, Клэри и детям – приезжайте, как всегда. Дюши этого желала бы. – При упоминании о матери глаза Руперта наполнились слезами. – Ты всегда был для нее как родной, – добавил он, яростно вытирая лицо.

      – Как думаешь, почему Эдварду приспичило избавиться от Хоум-Плейс? – спросил Арчи, чтобы отвлечь его.

      – Потому что Диане он не по душе?

      – Ну, вряд ли ее так уж заботит семья в целом.

      – М-м… у нее безобразные руки, – рассеянно произнес Руперт. – Из тех, которые кольца только портят. Не смейся, Арчи, ты же наверняка заметил это. Нам пора снова в схватку, – сказал он, пока они докуривали.

      – А схватка будет? – спросил Арчи, пока они шагали через теннисный корт к дому.

      – Если мнения заметно разойдутся – думаю, она вполне вероятна.

* * *

      Мнения заметно разошлись в кругу детей: Лора хотела спать с кузенами Гарриет и Берти, а те уже решили, что возьмут к себе в спальню Джорджи: «Ей же всего шесть, мама, ей с нами никак нельзя. Она еще слишком маленькая и все только испортит».

      – Мне больше шести лет. Так нечестно!

      – Ну вот, видишь, какая ты. Льешь слезы по пустякам. И вообще, четвертой кровати там нет.

      Джемайма и Клэри, выдохшиеся после купания детей, в отчаянии переглянулись.

      – Да еще Риверс, – вмешался Джорджи. – Он и есть четвертый. И девчонок он не любит, – торжествующе заявил он Лоре. – И наверняка укусит тебя ночью.

      – А ты не можешь ему запретить?

      – Не могу, если буду спать. Он любит только тех, кому не меньше… – Он помедлил: самому ему было семь, – …не меньше