Без выбора. Влад. Марина Кистяева

Но всё же бизнес у него вовсе не чистый, не верила в это Маша. С другой стороны, не всё ли ей равно?

      Когда принимала из его рук стакан, пришел ответ – не всё равно, если мама приходила именно к нему.

      «Особенной» её называла только мама.

      Их пальцы всё же соприкоснулись, и в подушечки словно сотки мелких игл вонзили. Маша вздрогнула и едва не выронила стакан.

      – Осторожнее.

      Будешь тут осторожнее, когда такой рядом!

      – Ты побледнела. Иди присядь. И успокойся, не съем я тебя. Пока, по крайне мере.

      Пока?

      Самоуверенно.

      Хорошо, что Маша не начала пить, иначе бы подавилась.

      Багровский не отошёл от неё, пока она всё не выпила. Дождался, пока вернет бокал.

      И смотрел. Как она подносит бокал к губам, как пьет.

      Что там мама про неё говорила? Что она проклята? Маша охотно верила.

      Как только мужчина отошёл, дышать стало легче. Маша воспользовалась его приглашением и присела на диван. Нервы ни к черту. Особенно последние недели.

      От дальнейшего диалога или ещё чего-то похлеще её спас звонок, пришедший на телефон Влада.

      – Да? Давайте её сюда. В кабинет.

      Маша встрепенулась, выпрямила спину и во все глаза уставилась на мужчину. Тот с нечитабельным выражением на лице отложил телефон и снова присел на край стола, скрестив руки на груди. Любимая позиция превосходства?

      Он снова на неё смотрел. Пристально. Ничего больше не говоря. Маша чувствовала, как его взгляд скользит по коже. Обжигает, оставляя за собой покалывающий след. Этот мужчина на всех так действовал или только она такая «особенно» счастливая?

      Маша не выдержала первой, что и понятно:

      – Ваши люди нашли маму?

      Спросила тихо. Не время показывать характер и зубы.

      С таким, пожалуй, покажешь…Уйти из клуба, уехать из города и забыть сегодняшнюю ночь, как дурной сон.

      К себе, в тихую гавань, где спокойно и уютно, где мужчины при встрече не пытаются засунуть пистолет девушкам между ног. Максимум – визитку в бюстгальтер.

      – Нашли.

      Лаконично.

      Маша всё неуютнее чувствовала себя под взглядом его темных глаз. Какого они у него цвета? Карие? Нет вроде бы. Но темные, однозначно. Может быть, синие? Господи, да ей какая разница! Если повезет, она больше этого человека никогда не увидит.

      Ага, а он вдруг окажется таким хорошим, что и ущерб простит и что он там ей ещё наговорил? Про ущерб Маша не верила, хотя и допускала мысль, что она пулей панель повредила. И ведь боевыми стреляла, вот что плохо. Степан Сергеевич, тренер, её бы точно не похвалил. До стрельбища бы месяц, минимум, не допустил. Сказал бы, сама виновата, халатность допустила. Надо действовать умнее, хитрее. Осторожнее. Оружие – не игрушка. Зачем взяла?

      Маша прямо слышала голос тренера и соглашалась во всем. Она испугалась, действовала интуитивно. Заварила кашу, что тут скажешь. Один плюс – маму нашли. Может, не успела напиться, адекватной еще будет. В последнее время она словно с цепи сорвалась. Пила всё, что горит и твердила одно и тоже: «Мне тебя пристроить надо, понимаешь? Растерзают же тебя, стервятники. Меня не станет и всё, кабздец».