Без выбора. Влад. Марина Кистяева

и она не выдержала.

      – Вы знаете историю моей мамы?

      – Да.

      Ответил спокойно. Почти равнодушно. А у Маши в груди все эмоции тугим узлом скрутило. Она сама не ожидала ничего подобного.

      – Вы…спали с ней?

      – Нет.

      – Но…

      – Но я буду спать с тобой, милая.

      Как Маша не выронила чашку из дрогнувших пальцев и не облилась горячим напитком – непонятно.

      Казалось бы, она давно должна была привыкнуть к подобным заявлениям. Честно. Когда ей в первый раз предложили стать любовницей? Ей, наверное, и шестнадцати не было. Потенциального кавалера даже не смутило, что она была малолеткой и могла привлечь его за педофилию. Потом были ещё и ещё… Маша научилась почти спокойно реагировать на подобные предложения, а ведь сначала плакала. Часто. Ей до чертиков было обидно, что в ней постоянно видят шлюху.

      Если на свидание приглашают, то выдерживают, максимум, с час. Хорошо, если сразу в лифчик не полезут или попу не попытаются погладить. Перед тем, как проводить или посадить в такси – сто процентов.

      Отчасти поэтому Маша перестала ходить на свидания.

      Три года назад последнее было. В восемнадцать лет.

      – А не пойти ли вам на хер, Влад Багровский? – негромко ответила она, улыбаясь и мысленно прикидывая, как быстро она сможет разбить чашку, чтобы использовать осколки в качестве защиты.

      Её слова произвели должный эффект.

      В темных глазах – они у него всё-таки оказались синими! – появился недобрый блеск. Опасный.

      – Давно меня никто на хер не посылал. Даже забыл.

      – Вспомнили?

      Маша, тормози…

      Пожалуйста.

      Тормози.

      – Вспомнил. Только на хер пойдешь ты, милая. Уточнить, на чей именно?

      Маша могла поклясться, что эта была угроза. Уже не предупреждение. Она сильнее сжала чашку.

      – И пальчики разожми. Вдруг чашка разобьется…случайно так…поранишься ненароком.

      Этот гад не то, чтобы предугадывал её действия, он видел все её шаги наперед. Маша испугалась. Она не любила пугаться, ненавидела. Страх, он сковывает, лишает возможности сопротивляться. По крайней мере, в её случае. Она и в тир к Степану Сергеевичу пошла, чтобы научиться справляться со страхами. У кого что, а у неё страх – это прелюдия к панической атаке. Отсюда и многие шальные поступки. Чтобы не дать возможности страху окончательно впитаться в кровь. Поэтому в омут с головой.

      Это у неё подарок от мамы.

      – Не поранюсь.

      Чашку Маша всё-таки поставила. Всё равно ей не совладать с Багровским. Но он же не собирается на неё нападать прямо за столом?

      – Первое, Маша. Будешь при мне выражаться – помою рот с мылом. Тебе не понравится. Уверяю. Второе. Брось дурные попытки вставать в позу, думая, как и чем от меня защититься. Не поможет.

      – Тоже уверяете?

      – Тоже.

      Её сердце с каждой проходящей секундой билось всё сильнее. Яростнее. Ей никак не удавалось взять эмоции под контроль. Только не с этим мужчиной. Черт побери, чем он отличался от других? Чем?!

      Да