Держава том 4. Валерий Аркадьевич Кормилицын

охотники распределятся по номерам, и оно, цепляясь за ветви деревьев, спряталось в лесной чащобе.

      – Вон оттуда зверь пойдёт, – указал пальцем направление Егорша. – Видите, корни подрыты. Тут кормится. Я на дерево залезу, чтоб оттуда скотиняку высматривать, а вы, ваши благородия, распределитесь – кто, где, караулить ворога станет.

      Аким выбрал место у невысокой берёзы и зорко всматривался в близлежащие деревья, маленькие ёлочки и кустарник, которые быстро окутывал сумрак.

      Луна слабо освещала затихший лес, и, наконец, подул лёгкий ветерок – видно надоело таиться от охотников в укромных местах и неглубоком овражке. Вот оттуда, треща сухими ветками, шелестя пожухлой листвой и утробно хрюкая, неожиданно появился секач.

      Остановившись, несколько раз глубоко и громко вдохнул воздух, и не спеша пошёл в сторону замерших за лапником ели братьев.

      Глаза Акима привыкли к темноте и он ясно видел огромный квадрат вепря, напролом перевшего сквозь кустарник и мелкий березняк. В прогалине между деревьями мелькнула его горбатая высокая холка и скрылась за кустарником.

      Кожей лица он почувствовал дуновение ветерка и принесённую им ночную сырость из овражка: «Чёрт-дьявол! Далеко для выстрела. И как бы в кого-нибудь из братьев или отца не попасть», – замерев, сжимал винчестер.

      Затем, пригнувшись и контролируя каждый шаг, опуская ногу у корня травы, словно в охотничьей вылазке на войне, стал продвигаться в сторону ясно доносившегося чавканья и негромкого похрюкивания: «Картошку жрёт», – всматриваясь в темноту, замер за густой порослью высохшей крапивы, чтоб оглядеться и успокоить стук сердца.

      Секач, как ему показалось, переместился куда-то в сторону: «Жжётся ещё», – случайно коснулся рукой крапивы и медленно распрямился – полусогнутые ноги затекли от напряжения.

      Через секунду вздрогнул от прозвучавшего выстрела и следом – второго.

      Уже не маскируясь, пошёл на звук выстрелов и тут увидел огромного секача, нёсшегося в сторону целящегося в него отца.

      Грохнул выстрел, но кабана это не остановило и он, словно пушинку, смёл с дороги охотника, ринувшись затем в сторону Акима.

      Краем глаза заметив, как отец упал на землю, Аким ясно увидел свирепые тёмные пуговицы глаз на огромной голове: «Побольше ёжика вырос и немного позлее, – стал успокаивать себя, неожиданно вспомнив отца Натали и его слова: «Если столкнёшься со смертью, смейся над ней, она и не страшна будет». – Спокойно. Не надо спешить, – скомандовал себе, целясь в массивную голову. – Под «штык» бесполезно бить, но он прёт на меня», – переместил прицел между злобных глаз.

      Секач, словно думая: куда ты теперь денешься, – раскрыл пасть, показав огромные клыки, но резко остановился шагах в двадцати от стрелка, отвлекшись на вцепившуюся в него собаку. Следом налетела и вторая.

      Зверь мотнул головой, отбросив от себя пса и на секунду повернувшись к охотнику боком.

      Прицел Акима застыл под левой лопаткой животного. Он даже не услышал выстрел и не почувствовал отдачи в плечо, а лишь