Тёмный дар. Дж. Э. Уайт

утром скосил!

      – Ну вы же обещали папе, что заплатите семечками!

      Кара сама поморщилась, так жалко это прозвучало.

      – Две коричневых, если точнее.

      – Ну, ты ж знаешь своего папашу. Вечно всё перепутает.

      – Такого он перепутать не мог.

      Джейкоб пожал плечами.

      – Ну, может, я и обещал две коричневых. А может, и не обещал. В любом случае, сейчас это неважно.

      Он сунул Каре в руку одну-единственную серую семечку и сжал пальцы девочки поверх нее.

      – Мог бы и вообще не платить, поняла? А если кому скажешь, что я, мол, тебя надул, я скажу, что ты врешь, да и дело с концом. И как ты думаешь, кому скорее поверят? Крепкому, зажиточному фермеру вроде меня? Или дочке уличённой ведьмы?

      Кара стиснула в кулаке серую семечку. Это была десятая часть обещанной платы.

      – Это же нечестно! – сказала она, готовая разрыдаться, сама себя за это ненавидя.

      – Ну, нечестно, а что ж поделаешь! – фыркнул Джейкоб. – И кукурузы уж возьми себе. Я сегодня прям добрый какой-то.

      Он повернулся к Каре спиной и вылил ведро воды в свиную колоду, продолжая заниматься своими делами, так, будто она уже ушла. «Ты не смеешь со мной так обращаться!» – подумала Кара, вонзая в ладонь изломанные работой ногти. Она представила, как свиньи накидываются на мужика, представила хрюканье, и визг, и вопли, и скрежет зубов, сливающиеся воедино, пока он тщетно пытается вырваться…

      – Эй! – воскликнул Джейкоб. Он встряхнул Кару за плечо, заставив её вернуться к реальности. – Ты что делаешь, а? А ну, прекрати на меня так пялиться!

      – Ой, простите! – сказала она и попятилась назад. – Простите, пожалуйста!

      Глядя за спину фермеру, она видела, что свиньи уже выстроились в ряд на краю закута и смотрят на неё с жадным вниманием. Они наконец-то прекратили хрюкать.

      Дети поднимались обратно в гору. Мальчик был в новых варежках, девочка несла мешок из-под картошки с шестью кукурузными початками. Оба молчали. Мальчику это было нелегко: он обожал наполнять воздух словами. Однако он неплохо научился считывать разные смыслы сестриного молчания, и по её поджатым губам и побелевшим костяшкам пальцев, сжимающих мешок, видел, что этого молчания лучше не нарушать.

      Ни он, ни она не заметили птицы.

      Птица сидела на ветке прямо у них над головами, и в грудь у неё был вделан глаз. Существо уставилось на девочку и с особенным интересом – на деревянный медальон у неё на шее. Птицын глаз завертелся волчком, замелькали разные цвета: серый, будто камень, голубой, как морская волна, зелёный, как лесные кроны, – и наконец сделался огненно-алым. Птица наблюдала за детьми, пока они не исчезли вдали, потом развернула крылья и неожиданно стремительно понеслась в Чащобу, на доклад. После всех этих лет девочка наконец дозрела.

      2

      Кара опоздала. Она шла между безукоризненно выровненных парт, мимо девочек в одинаковых школьных платьицах и мальчишек в белых рубашках и штанах с помочами. Смотреть вперёд. Ни с кем не встречаться глазами,