Тёмный дар. Дж. Э. Уайт

      Кара тихонько хихикнула. Мысль была приятная, но она была твёрдо уверена, что родится мальчик. Так сказала мама, а мама никогда не ошибается.

      «Филип? Эдмунд? Артур?»

      И Кара уснула.

      Когда она открыла глаза, у её кроватки стояли двое мужчин. Один высокий, другой низенький. Темнота в комнате скрадывала их черты, и мужчины казались живыми тенями.

      Высокий достал мешок из-под картошки и неловко переступил с ноги на ногу.

      – Ты уж извини, маленькая, – сказал он.

      И массивной лапищей выдернул Кару из постели.

      Девочка завопила.

      – Не трудись звать на помощь, – сказал второй. – В доме всё равно никого, кроме нас.

      Кара изо всех сил царапала верзиле руки и отчаянно брыкалась ногами, но с тем же успехом можно было драться с деревом. Мужик затолкал её в мешок, мешковина ссадила ей щёку.

      Над головой у неё туго затянулась верёвка. И её окутала новая, удушающая тьма.

      – Вот он где, демонский-то дух! – буркнул верзила. – Гляди, вся рука в крови!

      – Это всего лишь царапина, Джозеф.

      – Надо будет потом бальзам какой приложить, а то мало ли, вдруг она как её мамаша. Вдруг оно заразное.

      – Да не мели ерунды!

      – Ага, тебе-то хорошо говорить! Тебя-то она не расцарапала.

      Скрипнули доски пола – низенький наклонился к мешку из-под картошки. Каре было слышно частое, прерывистое дыхание на расстоянии меньше фута от её уха.

      – Она там жива хоть? – спросил Джозеф.

      – Жива, жива, – ответил второй. – Она нас внимательно слушает. Верно, малышка?

      Кара, как ни сдерживалась, всё же тихонько всхлипнула.

      – Да не бойся ты, – сказал мужик. Кара даже сквозь толстую мешковину чувствовала, как пахнет у него изо рта: варёной репой и тем прозрачным пойлом, которое папа называл «первачом». – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Нас сам предводитель прислал, он нам так и сказал: вы с ней, мол, поосторожнее, но не обижайте её. Пока мы не будем знать наверняка.

      Последовала длинная пауза, а потом оба мужика расхохотались. Кара услышала хлопок откупориваемой пробки и бульканье: оба по очереди напились из горла.

      – Я хочу к мамочке! – сказала она.

      – Это хорошо, – ответил мужик. – К ней-то мы и поедем.

      Её швырнули на открытую телегу и покатили сквозь ночь.

      Дорога была ухабистая, телега протестующе тряслась и грохотала, Кару швыряло от стенки к стенке. Торчащие щепки и плохо вбитые гвозди оставляли кровавые царапины на коже.

      И вот наконец телега остановилась.

      Кто-то вскинул девочку на плечо – Джозеф небось. От него так же несло первачом, как и от низенького, и он слегка шатался на ходу. Кара не думала, что это от её веса.

      Оба не обменялись ни словом, и это внезапное молчание встревожило Кару.

      – Куда мы идём? – спросила девочка.

      Ей не ответили.

      – Куда мы идём? Отвечайте!

      И Кара замолотила кулачками по спине Джозефа. Дядька плотнее стиснул свою ношу, но больше никак не откликнулся.

      Они всё шли и шли. Кара изо всех сил вслушивалась в ночную тишину. Тут было слишком тихо. Глухое безмолвие, только ровный, ритмичный топот башмаков по земле.

      Наконец кто-то кашлянул.

      Кашель раздался справа от Кары. Наверно, это мог быть низенький, но Кара так не думала. Похоже на то, что кашель был женский.

      Они тут были не одни.

      – Помогите! – завопила Кара. – Спасите, помогите, пожалуйста!

      Мольбам Кары отозвался скрип ступенек под ногами огромного мужчины. Ночной воздух обвил Кару своими холодными пальцами и крепко сжал.

      «Где же мы?» – думала она.

      Тут Кару вытряхнули из мешка – и она получила ответ. Она стояла на маленьком помосте посреди заброшенного поля к северу от деревни: одного из немногих мест в Де-Норане, где ничего путного расти не желало. Помост вздымался над землёй футов на десять и слегка пошатывался. В отдалении чёрные кроны Чащобы качнулись в сторону Кары и отклонились, как будто манили к себе.

      Кара не далее как вчера гуляла по этому полю и собирала полевые цветы, дожидаясь вестей о маме. Помоста тогда не было.

      Его построили за ночь.

      – Добрый вечер, Кара! – послышался знакомый голос.

      Перед ней склонился фен-де Стоун. Он был высок, с копной густых каштановых волос, собранных в аккуратный хвост на затылке, в алом одеянии, что подобало его положению предводителя Де-Норана. Один глаз чуть больше другого, и оба пронзительно-голубые: «хищные глаза», как говаривал Карин папа – но исключительно у себя дома, и то вполголоса.

      Сейчас эти немигающие глаза вонзились в глаза Кары, как будто искали что-то.

      – Прошу прощения, если они тебя напугали, милочка. Разумеется, проще было бы объяснить ситуацию и привести