Тёмный дар. Дж. Э. Уайт

младенца, а назавтра всё начнется снова. Смысла нет.

      Поэтому она встала со скамьи и заставила себя улыбнуться.

      – Нет, ну что ты!

      – Завтра я всё соберу, честное слово! Просто, понимаешь, временами из головы вылетает…

      – Да нет, папа, не надо. Ты уже всё собрал.

      – Что, правда? Ой, как хорошо-то! Очень, очень хорошо!

      Он вскинул руки и сладко потянулся.

      – Неудивительно, что я так устал!

      Ужин вышел лучше, чем ожидалось. Тафф отыскал кое-какие дикорастущие травки, которые пошли на приправу к картошке, и папа вдруг вызвался помогать: он замесил тесто и ложкой выкладывал шарики теста в чугунную сковородку. Пока готовились лепешки и картошка, Кара отправила Таффа нарвать переспелой гашевицы. Порезала гашевицу ломтиками, присыпала последней оставшейся ложкой сахару, добавила щепотку мускатного ореха. Раскатала слой теста, выложила на противень, сверху уложила гашевицу – вышла простенькая, но вполне съедобная шарлотка.

      К тому времени, как Кара подала на стол, папа и Тафф уже сидели за столом, сбежавшись на аппетитные запахи из духовки. Нет, конечно, Каре никогда не стать такой хозяйкой, как мама – мама умела из обычной картошки соорудить блюдо, достойное короля, – но готовила она недурно, и тарелки опустели в мгновение ока. Каре, конечно, приятно было бы думать, будто семья в восторге от её стряпни, но она знала правду: они просто хронически недоедают.

      Поэтому Кара выждала ещё десять минут, прежде чем достать из печи шарлотку. Шарлотку она подала с пылу с жару, чтобы Тафф с папой не могли просто взять и заглотать её. Девочка надеялась, что если она сумеет растянуть ужин подольше, ей удастся обмануть их животы и убедить их, будто они поели куда сытнее, чем на самом деле.

      К тому же папа сегодня что-то разговорился. Вместо того чтобы смотреть в стол невидящими глазами, он принялся им рассказывать, как ему влетело за то, что он на перемене забрался в школу и напихал камней в карманы учительского плаща. Кара и Тафф уже не раз слышали эту историю, но улыбались из вежливости и хохотали во всех нужных местах. На несколько минут они почувствовали себя совсем как настоящая семья.

      А потом Тафф всё испортил.

      – Сегодня в школе был разговор про маму, – сказал он.

      Папа откусил кусок шарлотки и принялся задумчиво жевать. Шарлотка была ещё слишком горячая, но он, похоже, этого не замечал.

      – Про маму, значит? – сказал он.

      – Ну да, с одним мальчиком из моего класса, с Уилсоном Реддингом. У его родителей ферма вон там…

      – Да знаю я Реддингов, – сказал папа. Он положил вилку и скрестил руки. – И что же говорил тот мальчик?

      – Ну, Уилсон влип. То есть он ещё раньше влип, а потом влип ещё сильнее. Его отправили выбивать тряпки для доски за то, что он…

      Кара подняла руку.

      – Погоди, погоди. Так его наказали за то, что он говорил о нашей маме?

      – Да нет! – сказал Тафф. – Наказали его за то, что он подбивал Джеймса съесть гусеницу. Это ещё вчера было. До мамы очередь сейчас дойдет, но сперва же мне надо рассказать, как всё это вышло!

      Кара с папой стали