Лесные сказки и были (сборник). Виталий Бианки

Остропёр сам кинулся в раскрытую пасть чудовища.

      Но щука мигом запахнула рот. Ей совсем не хотелось глотать Остропёра: его острые, твёрдые иглы насквозь продырявили бы ей кишки. Другое дело – молодые колюшата: иглы у них ещё мягкие, как у новорождённого ёжика.

      Осталось у Остропёра ещё много ребят. С каждым днём их пропадало всё больше и больше; то щуке попадутся, то окуню, то жукам. Но хлопот не убавлялось: чем меньше становились узелки под брюшком у рыбёшек, тем трудней было отцу поспевать за ребятами. Они становились всё проворней.

      Наконец, молодые колюшки съели всю свою провизию в узелках и научились таскать червяков из-под камешков. Иглы их выросли и стали твёрдыми. Теперь они не нуждались больше в заботах отца: сами могли находить себе пищу и защищаться от врагов.

      Последняя стайка ребят скрылась в лесу, и вот Остропёр остался один на поляне.

      Яркие краски на его теле давно потускнели, весь он стал серый, худой и невзрачный. Он так устал, что забыл даже глядеть на небо: не мелькает ли там тень быстрых крыльев.

      Вот тут-то и схватил его рыбий разбойник – Зимородок.

      Быстро просунулись из серебряного неба острые ножницы, ущемили Остропёра поперёк тела и потащили вверх – в пустоту.

      Ещё раз увидел Остропёр другое, синее-синее небо, мелькнули у него перед глазами высокие зелёные деревья. Потом круглый рот его широко раскрылся. Остропёр стал задыхаться, задыхаться, задыхаться… и вдруг почувствовал, что летит вниз.

      Острые колючки и тут сослужили ему верную службу: Зимородок больно наколол себе об них глотку и выпустил свою добычу.

      Я проходил в это время по берегу речки и видел, как он выронил рыбку из клюва. Она упала на песок как раз у моих ног.

      Я поднял израненного Остропёра, отнёс к себе домой и посадил в банку из-под варенья.

      Теперь Остропёр выздоровел. Он не так красив, как золотые рыбки, но куда интереснее их.

      Когда придёт весна, я пущу к нему серебристо-голубых самок. Он сейчас же снова примется строить себе дом. И уж тут, в стеклянной банке, все мои гости могут видеть, как ловко это делает простая рыбка-колюшка и сколько трудов ей стоит выходить смешных маленьких колюшат с большим пузырём под брюшком.

      АНЮТКИНА УТКА

      От осенних дождей разлилась вода в запруде.

      По вечерам прилетали дикие утки. Мельникова дочка Анютка любила слушать, как они плещутся и возятся в темноте.

      Мельник часто уходил на охоту по вечерам.

      Анютке было очень скучно сидеть одной в избе.

      Она выходила на плотину, звала: «Уть, уть, уть!» – и бросала хлебные крошки в воду.

      Только утки не плыли к ней. Они боялись Анютки и улетали с запруды, свистя крыльями.

      Это огорчало Анютку.

      «Не любят меня птицы, – думала она. – Не верят мне».

      Сама Анютка очень любила птиц. Мельник не держал ни кур, ни уток. Анютке хотелось приручить хоть какую-нибудь дикую птицу.

* * *

      Раз поздним осенним вечером мельник вернулся с охоты. Он поставил ружьё в угол и сбросил